Сказка о Бедр-Басиме и Джаухаре (ночи 750—756)

Ночь, дополняющая до семисот пятидесяти.
Когда же настала ночь, дополняющая до семисот пятидесяти, она сказала; «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда царица Джулланар вернулась от матери в своё царство, её грудь стеснилась и усилилось её горе, и вот что было с ней.
Что же касается царя Бедр-Басима, то, когда царевна Джаухара его заколдовала и послала его со своей невольницей на безводный остров, сказав ей: «Оставь его там умирать от жажды», – невольница оставила его на острове зеленом и плодоносном, где были деревья и каналы. И Бедр-Басим стал есть плоды я пить из каналов, и провёл так несколько дней и ночей в образе птицы, не зная, куда направиться и как полететь. И вот, когда, в один день из дней, он был на этом острове, вдруг пришёл туда охотник из охотников, чтобы поймать что-нибудь, чем прокормиться, и увидел царя Бедр-Басима, который был в образе птицы с белыми перьями и красным клювом и ногами и пленял взоры и ошеломлял ум. И охотник посмотрел на птицу, и она ему понравилась, и он воскликнул про себя: «Поистине эта птица прекрасна, и я не видал птицы, подобной ей по красоте и виду». И он накинул на птицу сеть и поймал её и привёл в город, думая про себя: «Я продам её и возьму её цену», – и встретил его кто-то из жителей города и спросил: «Сколько за эту птицу, охотник?» И охотник сказал ему: «Когда ты её купишь, что ты станешь с ней делать?» – «Я зарежу её и съем», – ответил горожанин. И охотник воскликнул: «Чьё сердце согласится зарезать эту птицу и съесть её? Я хочу подарить её царю – он даст мне больше того количества денег, которое дашь мне ты за неё в уплату, и не зарежет её, а будет смотреть на неё и на её красоту и прелесть. Ведь за всю жизнь, пока я охотник, я не видел подобной ей среди дичи моря и дичи земли. А ты, если соблазнишься ею, дашь мне за неё самое большее дирхем, и клянусь Аллахом великим, я её не продам».
И охотник пошёл с птицей ко дворцу царя, и когда царь увидел птицу, ему понравилась её красота и прелесть, и её красный клюв и ноги. И он послал к охотнику евнуха, чтобы купить птицу, и евнух подошёл к нему и спросил его: «Ты продаёшь эту птицу?» – «Нет, но она будет царю от меня подарком», – ответил охотник. И евнух взял птицу и отправился с ней к царю и рассказал ему о том, что говорил охотник, и царь взял птицу и дал охотнику десять динаров, и охотник взял их и поцеловал землю и ушёл.
А евнух пришёл с птицей в царский дворец и посадил её в красивую клетку и повесил её и поставил возле птицы корм и питьё. И когда царь пришёл, он спросил евнуха: «Где птица? Принеси её, чтобы я на неё посмотрел. Клянусь Аллахом, она красива!» И евнух принёс птицу и поставил перед царём, и тот увидел, что птица ничего не съела из корма, бывшего возле неё. «Клянусь Аллахом, – воскликнул царь, – я не знаю, что она ест и чем бы её накормить!»
И он велел принести кушанья, и принесли столы, и царь стал есть кушанья, и когда птица увидела мясо, сладости и плоды, она поела всего, что было на скатерти, лежавшей перед царём, и царь оторопел и удивился, что она ест, и присутствующие также удивились.
И царь сказал бывшим вокруг него слугам и невольникам: «Я в жизни не видал, чтобы птица ела так, как эта птица!» И потом он велел привести свою жену, чтобы она на неё посмотрела. И евнух пошёл, чтобы привести царицу, и, увидев её, сказал: «О госпожа, царь требует тебя, чтобы ты посмотрела на птицу, которую он купил. Когда мы принесли кушанья, она вылетела из клетки и села на стол и поела всего, что там было. Поднимись же, госпожа, и посмотри на неё, она красива видом и чудо из чудес времени».
И царица, услышав слова евнуха, поспешно пришла, но когда она посмотрела на птицу и как следует разглядела её, она закрыла лицо и повернула обратно. И царь вышел за нею и опросил: «Почему ты закрыла лицо, когда возле тебя нет никого, кроме невольниц и евнухов, которые служат тебе, и твоего мужа?» И царица отвечала: «О царь, эта птица – не птица, – это такой же человек, как ты». – «Лжёшь! – оказал царь, услышав слова жены.
Как ты много шутишь! Как это может быть не птица?» – «Клянусь Аллахом, я не шутила с тобой и сказала тебе только правду, – отвечала царица. – Эта птица – царь Бедр-Басим, сын царя Шахрамана, властителя страны персов, а его мать – Джулланар-морская…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Семьсот пятьдесят первая ночь.
Когда же настала семьсот пятьдесят первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда жена царя сказала царю: „Это не птица, а человек, как ты, и это царь Бедр-Басим, сын царя Шахрамана, а его мать – Джулланар-морская“, – царь спросил её. „А как же он оказался в таком виде?“ И жена его ответила: „Его заколдовала царевна Джаухара, дочь царя ас-Самандаля“.
И затем она рассказала ему о том, что случилось с Бедр-Басимом, от начала до конца, и о том, как он посватался к Джаухаре у её отца, но тот не согласился, и как его дядя Салих вступил в бой с царём ас-Самандалем и победил его и взял в плен, и, услышав слова своей жены, царь до крайности удивился. А эта царица, его жена, была самой искусной колдуньей своего времени, и царь сказал ей: «Ради моей жизни, освободи его от чар и не оставляй в мучениях. Отруби, Аллах великий, руку Джаухаре! Какая она скверная, как мала её вера и как велики её обманы и козни!» – «Скажи ему: „О Бедр-Басим, войди в эту комнату!“ И царь приказал юноше войти в комнату, и Бедр-Басим, услышав слова царя, вошёл в неё. И жена царя поднялась и закрыла себе лицо и, взяв в руки чашку с водой, вошла в комнату и произнесла над водой слова непонятные, а затем она сказала Бедр-Басиму: „Заклинаю тебя этими великими именами и благородными чудесами, заклинаю тебя Аллахом великим, творцом небес и земли, оживляющим мёртвых и определяющим наделы и сроки, – выйди из того образа, в котором ты пребываешь, и вернись к образу, в котором сотворил тебя Аллах!“ И не закончились ещё её слова, как Бедр-Басим встряхнулся и снова принял человеческий образ, и царь увидел, что это красивый юноша, прекрасней которого нет на лице земли. И когда Бедр-Басим увидел себя в таком виде, он воскликнул: „Нет бога, кроме Аллаха, Мухаммед – посол Аллаха! Слава творцу тварей, определяющему их удел и конец!“ И затем он поцеловал царю руку и пожелал ему долгой жизни, а царь поцеловал Бедр-Басима в голову и сказал: „О Бедр-Басим, расскажи мне твою историю с начала до конца“.
И царь Бедр-Басим рассказал ему свою историю и ничего от него не утаил, и царь удивился всему этому и сказал: «О Бедр-Басим, теперь Аллах освободил тебя от чар! Чего же требует твоё мнение и что ты хочешь делать?» – «О царь времени, – ответил Бедр-Басим, – я хочу от твоей милости, чтобы ты снарядил для меня корабль и несколько слуг и дал мне все, что мне нужно. Я уже долгое время в отсутствии и боюсь, как бы не ушло от меня царство, и не думаю я, что моя мать жива, так как она в разлуке со мною. Сильнее всего во мне предположение, что она умерла от горя обо мне, так как ей неизвестно, что со мной случилось и не знает она, жив я или умер. И я прошу тебя, о царь, завершить твою милость ко мне, дав мне то, о чем я тебя прошу».
И царь, увидев красоту, прелесть и красноречие БедрБасима, согласился и сказал: «Слушаю и повинуюсь!» А затем он снарядил ему корабль и перенёс туда то, что было ему нужно, и отправил с ним нескольких своих слуг. И Бедр-Басим сошёл на корабль после того, как простился с царём, и они поехали по морю, и ветер сопутствовал им. И они ехали десять дней подряд, и когда наступил одиннадцатый день, море взволновалось сильным волнением, и корабль начал подниматься и опускаться, и матросы не могли удержать его. И они оставались в таком положении, и волны играли ими, пока они не приблизились к скале из морских скал. И эта скала упала на корабль, и он разбился, и утонуло все, что на нем было, кроме царя Бедр-Басима – он сел на одну из досок после того, как был близок к гибели. И доска бежала с ним по морю, и он «не знал, куда плывёт, и не было у него хитрости, чтобы удержать доску, а напротив, доска шла с ним, увлекаемая волнами и ветром. И он плыл таким образом в течение трех дней, а на четвёртый день доска подплыла с ним к морскому берегу, и он увидел там белый город, подобный голубю яркой белизны, и был он построен на острове, который лежал в море, и были в нем высокие колонны и прекрасные постройкой, и стены домов уходили ввысь, и море билось о стены города. И когда царь Бедр-Басим увидал остров, на котором стоял этот город, он обрадовался сильной радостью, так как был близок к гибели от голода и жажды. Он сошёл с доски и хотел подняться в город, и пришли к нему мулы, ослы и лошади бесчисленные, как песчинки, и стали его бить и мешать ему выйти из моря в город. И тогда Бедр-Басим выплыл за город и вышел на сушу, но никого не нашёл и удивился и воскликнул: „Посмотреть бы, чей это город, в котором нет царя и нет в нем никого, и откуда эти мулы, ослы и лошади, которые помешали мне выйти!“
И он стал размышлять о своём деле, идя и не зная, куда направиться, и потом увидел старика – торговца овощами, и, увидав этого старика, царь Бедр-Басим приветствовал его, и он возвратил ему приветствие. И старик посмотрел на Бедр-Басима и увидел, что он красив, и спросил его: «О юноша, откуда ты пришёл и что привело тебя в этот город?» И Бедр-Басим рассказал ему свою историю с начала до конца, и старик удивился ей и спросил: «О дитя моё, разве ты никого не видел на своём пути?» – «О родитель, – отвечал юноша, – я дивлюсь на этот город, потому что он пуст от людей». – «О дитя моё, войди в лавку, чтобы не погибнуть», – сказал старик. И Бедр-Басим вошёл и сел в лавке, а старик принёс ему кое-какой пищи и сказал: «О дитя моё, войди внутрь лавки. Слава тому, кто спас тебя от этой шайтанши!»
И царь Бедр-Басим испугался великим испугом и поел кушанья старика досыта и вымыл руки, а потом он посмотрел на старика и сказал ему: «О господин мой, какова причина этих слов? Ты внушил мне страх перед этим городом и его жителями».
«О дитя моё, – ответил старец, – знай, что этот город – город колдунов, и в нем есть царица-колдунья, подобная шайтану, и она кудесница и чародейка и злокозненная обманщица. Виденные тобой лошади, мулы и ослы – все, как ты и я, из сынов Адама, но они чужеземцы. Всякого, кто входит в город, если он юноша, как ты, эта нечестивая колдунья берет к себе и живёт с ним сорок дней, а после сорока дней она его заколдовывает, и он превращается в мула, коня или осла из тех животных, которых ты видел на берегу моря…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Семьсот пятьдесят вторая ночь.
Когда же настала семьсот пятьдесят вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что старый торговец овощами рассказал царю Бедр-Басиму и поведал о делах царицы-колдуньи и сказал: „Всех жителей города она заколдовала, и когда ты хотел выйти на сушу, они испугались, что она тебя заколдует, как их, и говорили тебе знаками: «Не выходи, чтобы не увидала тебя колдунья, – так как они жалели тебя – ведь, может быть, она сделает с тобою то же, что сделала с ними. Она отняла у города его жителей колдовством, – говорил старик Бедр-Басиму, – и её имя – царица Лаб, а объяснение этого по-арабски – солвечный календарь“ [606].
И когда царь Бедр-Басим услышал такие речи от старика, он испугался сильным испугом и стал дрожать, как тростинка на ветру, и сказал старцу: «Едва я поверил, что спасся от беды, которая постигла меня из-за колдовства, как судьба бросила меня в место ещё более скверное!» И он стал размышлять о своём положении и о том, что с ним случилось, и старик посмотрел на него и увидел, что его страх усилился, и сказал ему: «О дитя моё, выйди, сядь на пороге лавки и посмотри на этих тварей, на их одежду и вид и на то, что они заколдованы, и не бойся. Царица и все, кто есть в городе, любят меня и почитают, и они не взволнуют мне сердце и не утомят моего ума».
И, услышав слова старика, царь Бедр-Басим вышел и сел у дверей лавки и стал смотреть, и ходил мимо него народ, и видел он людей, числа которых не счесть, и, увидев его, люди подходили к старику и спрашивали его: «О старец, это твой пленник и твоя дичь в эти дни?» И старик отвечал им: «Это сын моего брата. Я услышал, что его отец умер, и послал за ним и призвал его, чтобы потушить огонь моей тоски». И люди сказали: «Это юноша, прекрасный юностью, но мы боимся для него зла от царицы Лаб. Как бы она не обратила на тебя обмана и не отняла его у тебя – она ведь любит красивых юношей». И старик отвечал им: «Царица не ослушается моего приказа. Она почитает меня и любит, и когда она узнает, что это мой сын, она не станет ему вредить и не огорчит меня и не взволнует моего сердца».
И царь Бедр-Басим провёл у старика много месяцев за едой и питьём, и старик полюбил его великой любовью. И вот в некий день Бедр-Басим сидел, по обычаю, у лавки старика, и вдруг появилась тысяча евнухов, с обнажёнными мечами в руках, и были они одеты в разные одежды, и стан их охватывали пояса, украшенные драгоценными камнями. Они ехали на арабских конях и были опоясаны индийскими мечами, и, подъехав к лавке старика, они приветствовали его и удалились. А после них появилась тысяча девушек, подобных лунам и одетых в разные одежды из гладкого шелка, вышитые золотым шитьём и украшенные разными камнями. И у всех девушек были подвязаны копья, и посреди них ехала девушка на арабском коне под золотым седлом, украшенным всевозможными камнями и яхонтами. И они ехали до тех пор, пока не подъехали к лавке старика и приветствовали его и отправились дальше, и вдруг появилась царица Лаб в великолепном шествии. И она приближалась до тех пор, тюка не подъехала к лавке старика. И она увидела царя Бедр-Басима, который сидел возле лавки, подобный луне в её полноте, и, увидав его, царица Лаб растерялась из-за его красоты и прелести и оторопела и взволновалась любовью к нему. И она подъехала к лавке и, сойдя с коня, села подле царя Бедр-Басима и спросила старика: «Откуда у тебя этот красавец?» – «Это сын моего брата, недавно ко мне приехавший», – отвечал старик. И царица Лаб сказала: «Пусть он будет у меня сегодня вечером, и мы с ним поговорим». – «Ты возьмёшь его от меня и не заколдуешь?» – спросил старик. И царица ответила: «Да». – «Поклянись мне», – молвил старик. И царица поклялась ему, что не обидит юношу и не заколдует его. И потом она велела привести ему красивого коня, осёдланного и взнузданного золотой уздечкой (а все, что было на коне, было золотое, украшенное драгоценными камнями), и подарила старику тысячу динаров, говоря: «Помотай себе этим!»
А затем царица Лаб взяла царя Бедр-Басима и поехала с ним (а был он подобен луне в четырнадцатую ночь), и он отправился с нею, и все люди, смотря на него и на его красоту и прелесть, печалились о нем и говорили: «Клянёмся Аллахом, этот юноша не заслуживает того, чтобы его заколдовала эта проклятая». И царь Бедр-Басим слышал слова людей, но молчал, вручив своё дело Аллаху великому. И они ехали ко дворцу…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Семьсот пятьдесят третья ночь.
Когда же настала семьсот пятьдесят третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Бедр-Басим ехал с царицей Лаб и её приближёнными, пока они не подъехали к воротам дворца, и тогда эмиры, евнухи и вельможи правления спешились, и царица велела царедворцам приказать всем вельможам правления удалиться, и они поцеловали землю и удалились, а царица, с евнухами и невольницами, вошла во дворец. И, посмотрев на этот дворец, царь Бедр-Басим увидел, что подобного этому он не видал: стены его были построены из золота, а посредине был полноводный пруд в большом саду. И царь Бедр-Басим посмотрел в сад и увидел там птиц, которые щебетали на всех языках и пели голосами, веселящими и печальными, и были эти птицы всех видов и цветов. И увидал царь Бедр-Басим царство великое и воскликнул: „Хвала Аллаху! По щедрости своей и кротости наделяет он тех, кто не ему поклоняется“. А царица села у окна, выходящего в сад (а сидела она на ложе из слоновой кости, на котором была высокая постель), и царь Бедр-Басим сел с нею рядом, и она стала его целовать и прижимать к груди, а затем приказала невольницам принести столик, и они принесли столик из червонного золота, украшенный жемчугом и дорогими камнями, на котором были всевозможные кушанья. И царица с Бедр-Басимом поели досыта и вымыли руки, а потом невольницы принесли сосуды – золотые, серебряные и хрустальные – и принесли также всякого рода цветы и подносы с закусками. И царица велела позвать певиц, и явились десять невольниц, подобных лунам (а были у них в руках всякие музыкальные инструменты), а потом царица наполнила кубок и вылила его и, наполнив другой, подала его царю Бедр-Басиму, и тот взял его и выпил, и они пили так, пока не напились вдоволь.
И царица велела девушкам петь, и они запели на разные голоса, и представилось царю Бедр-Басиму, что дворец пляшет от восторга, и его разум пришёл в смятение, и грудь у него расширилась, и он забыл, что находится на чужбине, и сказал себе: «Эта царица – молода, красива, и я уже никогда от неё не уйду, так как её царство обширнее моего царства, и она лучше царевны Джаухары». И Бедр-Басим пил с царицей, пока не наступил вечер, и зажгли светильники и свечи и пустили куренья, и оба пили, пока не опьянели, а певицы продолжали петь. И когда царица Лаб опьянела, она поднялась со своего места и легла на ложе и приказала невольницам удалиться, а потом она велела царю Бедр-Басиму лечь с ней рядом, и он спал с нею, в приятнейшей жизни, пока не наступило утро…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Семьсот пятьдесят четвёртая ночь.
Когда же настала семьсот пятьдесят четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда царица поднялась от сна, она пошла в баню, бывшую во дворце, и царь Бедр-Басим помылись. А выйдя из бани, царица одела Бедр-Басима в самые лучшие одежды и велела подать прибор для питья, и невольницы принесли его, и они выпили. А потом царица взяла царя Бедр-Басима за руку, и они сели на скамеечки, и царица велела принести кушанье, и оба поели и вымыли руки, а затем невольницы принесли им сосуды с вином, и плодами, и цветами, и закусками. И они не переставая ели и пили, а невольницы пели на разные голоса до вечера, и царица с юношей провели за едой, пеньем и музыкой сорок дней. А потом царица спросила: „О Бедр-Басим, это место лучше или лавка твоего дяди, торговца овощами?“ – И Бедр-Басим ответил: „Клянусь Аллахом, о царица, туг лучше, потому что мой дядя – человек бедный и продаёт овощи“. И царица засмеялась словам Бедр-Басима, и потом они проспали в наилучшем положении до утра, и царь Бедр-Басим пробудился от сна и не нашёл царицы Лаб с собою рядом и воскликнул: „Посмотреть бы, куда она ушла!“ И он расстроился из-за её отсутствия и не знал, что делать, и царицы не было долгое время, и она не возвращалась, а Бедр-Басим говорил себе: „Куда она девалась?“
И он надел свои одежды и стал искать царицу, но не нашёл её и подумал: «Может быть, она ушла в сад» – и отправился в сад и увидел там струившийся канал, а подле него – белую птицу. А на берегу канала стояло дерево, и на нем были птицы разных цветов. И Бедр-Басим стал смотреть на птиц, и птицы его не видели. И вдруг одна чёрная птица опустилась на ту белую птицу и стала её клевать, как клюются голуби, а потом чёрная птица прыгнула на белую три раза и через минуту белая птица приняла образ человека, и Бедр-Басим всмотрелся в неё и вдруг видит – это царица Лаб! И понял он, что чёрная птица – заколдованный человек, и царица его любит и обращается в птицу, чтобы он покрыл её. И взяла его ревность, и он рассердился на царицу Лаб из-за чёрной птицы.
И он вернулся на своё место в постель, и через минуту царица воротилась к нему, и стала царица Лаб целовать Бедр-Басима и шутить с ним, но он был сильно на неё разгневан и не говорил ей ни единого слова. И царица поняла, что с ним, и уверилась, что он видел её, когда она была птицей и та птица покрывала её. Но она не показала Бедр-Басиму ничего и скрыла то, что думала. И когда Бедр-Басим удовлетворил её нужду, он сказал ей: «О царица, я хочу, чтобы ты позволила мне пойти в лавку моего дяди. Я стосковался по нем и уже сорок дней его не видал». И царица ответила: «Сходи к нему, но не задерживайся, – я не могу с тобой расстаться и вытерпеть без тебя даже один час». И Бедр-Басим отвечал: «Слушаю и повинуюсь!» И сел на коня и отправился к старику, торговцу овощами, и тот приветствовал его и встал для него и обнял его и опросил: «Каково тебе с этой нечестивой?» И Бедр-Басим ответил: «Мне было хорошо, и я был во здравии и благополучии. Но только сегодня ночью она спала рядом со мной, и я проснулся и не увидел её, и тогда я встал и надел одежду и ходил, разыскивая её, пока не пришёл в сад…» И он рассказал ему о том, что видел канал и птиц, которые были на дереве, и старик, услышав его слова, сказал: «Берегись её! Знай, – птицы, что были на дереве, – это все юноши-чужеземцы, которых царица полюбила и заколдовала и обратила в птиц. А чёрная птица, которую ты видел, это один из её невольников. Она любила его великой любовью, и он обратил взоры на одну из невольниц, и царица заколдовала его в образе чёрной птицы…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Семьсот пятьдесят пятая ночь.
Когда же настала семьсот пятьдесят пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Бедр-Басим рассказал старому торговцу овощами всю свою историю с царицей Лаб и поведал ему о том, что он видел, старик сообщил ему, что птицы, которые были на дереве, – это юношичужеземцы, заколдованные царицей, и чёрная птица тоже. Это был один из её невольников, и она его заколдовала в образе чёрной птицы, и всякий раз, как царица его желает, она обращается в птицу, чтобы он её покрыл, так как она любит его сильной любовью. И когда она поняла, что ты узнал об её обстоятельствах, она затаила против тебя зло и больше тебе не друг. Но тебе не будет от неё вреда, пока я о тебе забочусь, не бойся ничего! Я мусульманин, и зовут меня Абд-Аллах, и нет в наше время лучшего колдуна, чем я. Но я пользуюсь колдовством, только когда вынужден к этому. Я часто уничтожал колдовство этой проклятой и освобождал от неё людей. Не думай же о ней, так как ей нет против меня пути. Наоборот, она меня боится сильным страхом, и все колдуны, что есть в городе, подобные ей и такого же рода, тоже боятся меня. Все они одной с ней веры и поклоняются огню вместо всевластного владыки. Когда наступит завтрашний день, приходи ко мне и расскажи мне, что сна с тобой сделает, – сегодня ночью она будет стараться тебя погубить, и я скажу тебе, что тебе надо с ней сделать, чтобы освободиться от её ухищрений».
И потом царь Бедр-Басим простился со стариком и вернулся к царице и увидел, что она сидит и ждёт его. И, увидав юношу, она поднялась и посадила его и приветствовала и принесла ему еды и питья, и они ели, пока не насытились, и вымыли руки. А потом царица велела принести вино, и когда оно появилось, оба стали пить и пили до полуночи. И царица наклонялась к Бедр-Басиму с кубком и давала ему пить, пока он не опьянел и не лишился чувств и разума, и, увидав, что он в таком состоянии, царица оказала: «Заклинаю тебя Аллахом и достоинством того, кому ты поклоняешься, – если я спрошу тебя об одной вещи, скажешь ли ты мне о ней правду и согласишься ли на то, что скажу?» И Бедр-Басим, будучи пьян, ответил ей: «Да, о госпожа моя». И тогда царица сказала: «О господин мой и свет моего глаза, когда ты проснулся от сна и не увидел меня и пошёл меня искать, ты пришёл ко мне в сад и увидел меня в образе белой птицы и увидел чёрную птицу, которая прыгнула на меня. Я расскажу тебе истину об этой птице. Это был один из моих невольников, и я полюбила его великой любовью, и однажды он обратил взоры на одну из моих невольниц, и охватила меня ревность, и я заколдовала его в образе чёрной птицы, а невольницу я убила. И теперь я не могу вытерпеть без него и одной минуты. Всякий раз как я по нем стоскуюсь, я обращаюсь в птицу и иду к нему, чтобы он прыгнул на меня и овладел мной, как ты видел. Не из-за этого ли ты на меня разгневан, хотя я – клянусь огнём, и светом, и тенью, и жаром! – ещё больше полюбила тебя и сделала тебя своей долей в жизни». И БедрБасим ответил ей, пьяный: «То, что ты поняла о причине моего гнева, – правильно, и нет моему гневу причины, кроме этой». И царица стала его обнимать и целовать и проявила к нему любовь и легла, и он тоже лёг рядом с нею. А когда наступила полночь, царица поднялась с постели, и царь Бедр-Басим проснулся, но сделал вид, что спит, и стал украдкой поглядывать и смотреть, что она делает, и увидел, что она вынула из красного мешка что-то красное и рассыпала это посреди дворца, и вдруг это превратилось в реку, которая бежала, как море. И царица взяла в руку горсть ячменя и рассыпала его по земле и полила той водой, и семена превратились в колосящиеся злаки. И тогда царица взяла зерно и смолола его в муку и положила муку в одно место и вернулась и проспала возле Бедр-Басима до утра. А когда наступило утро, царь Бедр-Басим поднялся и вымыл лицо и потом попросил у царицы позволения отправиться к старику, и она ему позволила. И Бедр-Басим пошёл к старику и рассказал ему, что он видел, и старик, услышав его слова, засмеялся я сказал: «Клянусь Аллахом, эта нечестивая колдунья замыслила против тебя козни, но не думай о ней нисколько».
И потом он вынес ему с ритль савика [607] и сказал: «Возьми его с собой и знай, что, когда она увидит савик, она спросит: „Что это такое и что ты будешь с этим делать?“ А ты скажи: „Увеличение блага – благо“. И поешь его. А когда она вынесет тебе свой савик и скажет: „Поешь этого савика“, – сделай вид, что ты ешь его, а сам ешь свой савик и берегись съесть сколько-нибудь её савика, хотя бы одно зёрнышко. Если ты съешь его хоть одно зёрнышко, её колдовство получит над тобой власть, и она тебя заколдует и скажет тебе: „Выйди из человеческого образа!“ И ты перейдёшь из твоего образа в оораз, какой она пожелает. А если ты не поешь её савика, её колдовство уничтожится, и оно ничем тебе не повредит, и будет она смущена до пределов смущения. Она станет тебе говорить: „Я только с тобой пошутила“. И признаваться тебе в любви и дружбе, но все это с её стороны лицемерие и коварство, а ты тоже прояви к ней любовь и скажи ей: „О госпожа моя и свет моего глаза, поешь этого савика и посмотри, какой он сладкий“. И если она съест его хоть одно зёрнышко, возьми в руку воды, брось её ей в лицо и скажи: „Выйди из человеческого образа!“ И она примет образ, какой ты хочешь. А потом отпусти её и приходи ко мне, и я тебе что-нибудь придумаю».
И Бедр-Басим простился со стариком и пошёл и, придя во дворец, пошёл к царице, и та, увидев его, воскликнула: «Семья, приют и простор!» А затем она поднялась и поцеловала Бедр-Басима и сказала: «Ты заставил меня ждать, о господин». – «Я был у моего дяди, – отвечал Бедр-Басим, – и мой дядя накормил меня таким савиком». – «А у нас есть савик лучше этого», – сказала царица, и потом она положила его савик на блюдо, а свой савик на другое блюдо и сказала: «Поешь вот этот, он лучше, чем твой савик».
И Бедр-Басим сделал вид, что ест её савик, и когда царица решила, что он съел его, она набрала воды и обрызгала юношу и сказала: «Выйди из твоего образа, о негодяй, о скверный, и будь в образе мула, одноглазого и скверного видом!» Но Бедр-Басим не изменился. И когда царица увидела, что он все такой же и не изменился, она поднялась и поцеловала его меж глаз и сказала: «О мой любимый, я только пошутила с тобой. Не сердись на меня за это». – «Клянусь Аллахом, о госпожа, – ответил Бедр-Басим, – я не рассердился на тебя нисколько и уверен, что ты меня любишь. Поешь же моего савика». И царица взяла кусочек и съела его, и когда савик утвердился у неё в желудке, она задрожала, а царь Бедр-Басим взял в руку воды и брызнул ею в лицо женщины и сказал: «Выйди из твоего человеческого образа в образ пегого мула!» И не успела царица на себя оглянуться, как уже оказалась в таком виде, и слезы заструились у неё до лицу, и она стала тереться щеками о ноги Бедр-Басима. И юноша встал, чтобы взнуздать её, но она не принимала узды, и он оставил её и пошёл к старику и осведомил его о том, что случилось. И старик встал и вынес ему уздечку и сказал: «Возьми эту уздечку и взнуздай ею мула».
И Бедр-Басим взял узду и пришёл к царице, и, увидав его, она подошла к нему, и он вложил узду ей в рот и сел на мула и выехал из дворца и отправился к старику Абд-Аллаху. И, увидев царицу, Абд-Аллах поднялся и сказал ей: «Да посрамит тебя Аллах великий, о проклятая!» А затем старик сказал Бедр-Басиму: «О дитя моё, не осталось тебе в этом городе пребывания. Садись на этого мула и поезжай на нем в какое хочешь место, но берегись отдать кому-нибудь уздечку».
И царь Бедр-Басим поблагодарил его и поехал и ехал не переставая три дня и подъехал к одному городу. И его встретил старик, прекрасный сединами, и спросил его: «О дитя моё, откуда ты прибыл?» – «Из города этой колдуньи», – отвечал Бедр-Басим. И старик сказал: «Сегодня вечером ты мой гость». И Бедр-Басим согласился и поехал с ним по дороге. И вдруг появилась одна женшина-старуха, и, увидав мула, она заплакала и сказала: «Нет бога, кроме Аллаха! Этот мул похож на околевшего мула моего сына. Он умирает, и моё сердце из-за него расстроено; заклинаю тебя Аллахом, о господин, продай мне твоего мула». – «Клянусь Аллахом, о матушка, я не могу его продать», – ответил Бедр-Басим. И старуха воскликнула: «Заклинаю тебя Аллахом, не отвергай моей просьбы. Мой сын, если я не куплю ему этого мула, умрёт несомненно». И затем она распространилась в просьбах, и Бедр-Басим сказал ей: «Я не продам его иначе, как за тысячу динаров». А про себя Бедр-Басим думал: «Откуда этой старухе достать тысячу динаров?» И старуха вынула из-за пояса тысячу динаров, и, увидев это, царь Бедр-Басим сказал: «О матушка, я только пошутил с тобой, я не могу продать тебе этого мула». Старуха посмотрела на него и сказала: «О дитя моё, в этом городе никто не лжёт, и всякого, кто солжёт в городе, убивают». И царь Бедр-Басим сошёл с мула…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Семьсот пятьдесят шестая ночь.
Когда же настала семьсот пятьдесят шестая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Бедр-Басим сошёл с мула и отдал его старой женщине, а та вынула уздечку изо рта мула и, взяв в руку воды, обрызгала его и сказала: „О дочь моя, перейди из этого образа в тот образ, в котором ты была прежде“.
И мул тотчас же превратился и вернулся к своему прежнему образу, и обе женщины бросились друг к другу в объятия, и царь Бедр-Басим понял, что эта старуха – мать царицы, и хотел бежать. И вдруг старуха издала великий свист, и предстал перед ней ифрит, подобный огромной горе. И царь Бедр-Басим испугался и остался стоять, и старуха села ифриту на спину и посадила свою дочь сзади, а царя Бедр-Басима впереди, и ифрит полетел с ними, и прошло не более часа, и они достигли дворца царицы Лаб. И когда царица села на престол царства, она обратилась к царю Бедр-Басиму и сказала ему: «О негодный, я достигла этого места и получила то, что желала, и я покажу тебе, что сделаю с тобой и этим старым торговцем овощами! Сколько я делала ему добра, а он только зло, и ты достиг желаемого только при его посредстве». И потом она взяла воды и обрызгала ею БедрБасима и сказала: «Перейди из того образа, в котором ты пребываешь, в образ птицы гадкого вида, самой гадкой, какая есть среди птиц». И Бедр-Басим сейчас же превратился и сделался птицей гадкого вида. И царица посадила его в клетку и лишила его пищи и питья. Но увидала его одна невольница и пожалела его и стала его кормить и поить без ведома царицы. И в один из дней невольница увидела, что её госпожа не замечает, и вышла и отправилась к старику торговцу и осведомила его об этом деле и сказала ему: «Царица Лаб намерена погубить твоего племянника». И старик поблагодарил её и сказал: «Я непременно отниму у неё город и сделаю тебя его царицей вместо неё».
И затем он свистнул великим свистом, и вышел к нему ифрит с четырьмя крыльями, и старик сказал ему: «Возьми эту девушку и отправляйся с нею в город Джулланарморской к матери Фараши [608] – они колдуют лучше всех, кого можно найти на лице земли». А невольнице он сказал: «Когда ты прибудешь туда, расскажи им, что царь Бедр-Басим в плену у царицы Лаб».
И ифрит поднял девушку и полетел с нею, и прошло не более часа, и он опустил её на дворец царицы Джулланар-морской. И невольница спустилась с крыши дворца и вошла к царице Джулланар и, поцеловав землю, осведомила её о том, что случилось с её сыном, от начала до конца. И Джулланар поднялась перед ней и оказала ей уважение и поблагодарила её, и в городе стали бить в литавры, и она осведомила его жителей и вельмож своего царства о том, что царь Бедр-Басим нашёлся. А затем Джулланар-морская и её мать Фараша и брат её Салих призвали все племена джиннов и войска моря, так как цари джиннов стали ей покорны после пленения царя ас-Самандаля, и они полетели по воздуху и опустились на город колдуньи, разграбили дворец и убили всех, кто там был из нечестивых, во мгновение ока. И Джулланар спросила невольницу: «Где мой сын?» И невольница взяла клетку и принесла её Джулланар и указала ей на птицу, которая была в ней, и сказала: «Вот твой сын». И царица Джулланар вынула птицу из клетки и, взяв в руку воды, обрызгала ею птицу и сказала: «Перейди из этого образа в образ, в котором ты был». И не закончились ещё её слова, как Бедр-Басим встряхнулся и стал человеком, как был. И когда его мать увидела его в первоначальном образе, она поднялась и обняла его, и Бедр-Басим заплакал сильным плачем, так же, как его дядя Салих и бабка его Фараша и его двоюродные сестры, и они стали целовать ему руки и ноги.
А потом Джулланар послала за шейхом Абд-Аллахом и поблагодарила его за благой поступок с её сыном и женила его на невольнице, которую он послал к ней с вестями о её сыне. И шейх вошёл к ней, а затем Джулланар сделала его царём этого города. И она призвала оставшихся жителей города из мусульман и заставила их присягнуть шейху Абд-Аллаху и взяла с них обеты и клятвы, что они будут ему повиноваться и служить ему, и они сказали: «Слушаем и повинуемся!»
А после того Джулланар и её родные попрощались с шейхом Абд-Аллахом и отправились в свой город, и когда они вошли во дворец, жители города встретили их боем в литавры, радостные, и украшали город три дня, так сильно они радовались своему царю Бедр-Басиму, – а они обрадовались ему сильной радостью. И потом царь Бедр-Басим сказал своей матери: «О матушка, мне осталось только жениться, и мы все будем вместе». И его мать ответила: «О дитя моё, прекрасен замысел, который ты замыслил, но потерпи, пока мы расспросим, кто годится тебе в жены из царских дочерей». А бабка его Фараша и двоюродные сестры и дяди сказали: «О Бедр-Басим, мы все сейчас же станем помогать тебе в том, что ты хочешь».
И потом каждая из женщин поднялась и пошла искать в странах, и Джулланар-морская тоже послала своих невольниц на шеях ифритов и сказала им: «Не оставляйте города или дворца из царских дворцов, не осмотрев всех, какие есть там, красивых девушек». И когда Бедр-Басим увидел их усердие в этом деле, он сказал своей материт Джулланар: «О матушка, оставь это дело – никто меня не удовлетворит, кроме Джаухары, дочери царя ас-Самандаля, ибо она – драгоценность, как и обозначено в её имени». – «Я поняла, к чему ты стремишься», – сказала его мать.
И затем она тотчас же послала людей, чтобы привести царя ас-Самандаля. И его в ту же минуту привели к ней. И затем она послала за Бедр-Басимом, и когда Бедр-Басим пришёл, осведомила его о приходе царя ас-Самандаля. И Бедр-Басим вошёл к нему, и, увидев, что он подходит, царь ас-Самандаль поднялся и пожелал ему мира и приветствовал его, а потом царь Бедр-Басим посватался у него к его дочери Джаухаре, и царь молвил: «Она к твоим услугам и твоя невольница, и стоит перед тобой». И затем царь ас-Самандаль послал некоторых приближённых в свою страну и велел им привести свою дочь Джаухару и осведомить её о том, что он, её отец, находится у царя Бедр-Басима, сына Джулланар-морской.
И тогда посланные полетели по воздуху и скрылись на некоторое время, а потом вернулись, и с ними была царевна Джаухара. Увидав своего отца, она подошла к нему и обняла его, и царь посмотрел на неё и сказал: «О дочь моя, знай, что я выдал тебя замуж за этого доблестного царя и неустрашимого льва – царя Бедр-Басима, сына царицы Джулланар. Он – прекраснейший из людей своего времени и самый красивый из них и выше их всех саном и благороднее родом, и годится он только тебе, а ты годишься только ему». – «О батюшка, – ответила царевна, – я не могу прекословить тебе, делай же что хочешь. Прекратились заботы и страдания, и я для него одна из служанок».
И тогда призвали судей и свидетелей и написали запись царя Бедр-Басима, сына царицы Джулланар-морской, с царевной Джаухарой. И жители города украсили его и стали бить в литавры и выпустили всех, кто был в тюрьмах, и царь одел вдов и сирот и наградил вельмож правления, эмиров и знатных. А затем устроили великое торжество и сделали пиры и провели в торжествах вечером и утром время десяти дней и невесту открывали перед царём Бедр-Басимом в десяти одеяниях.
И потом царь Бедр-Басим наградил царя ас-Самандаля и воротил его в его страну, к семье и родным. И жили они все самой сладостной жизнью, проводя приятнейшие дни в еде, питьё и наслаждениях, пока не пришла к ним Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний, и вот конец их истории, да будет милость Аллаха над ними всеми!

Уважаемый читатель, мы заметили, что Вы зашли как гость. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.