Ванюшка и царевна

Жила-была в одной деревне крестьянка Марья. И был у неё сынок Ванюшка. Хороший вырос парень - красивый, здоровый, работящий. Вот приходит он как-то раз к матери и говорит:
- Матушка, а матушка.
- Чего, дитятко?
- Матушка, я жениться хочу.
- Так что ж, женись, Ванюшка, женись, ягодиночка. Невест-то всяких много: есть в нашей деревне, есть в соседней, есть в залесье, есть в заречье... Выбирай любую.
А Ванюшка отвечает:
- Нет, матушка, не хочу я жениться на простой-то крестьянке, хочу жениться на царской дочке. Удивилась Марья:
- Ой, Ванюшка, чего ты надумал! Не отдаст за тебя царь дочку-то. Ведь ты простой мужик, а она - шутка сказать - царевна!
- А почему не отдать? Я парень здоровый, работящий, красивый. Может, и отдадут.
- Ну что ж, пойди, Ванюшка, попытай счастья. Собрала ему мать котомку, положила хлебца ломоть, - пошёл Ванюшка свататься.
Идёт лесами, идёт горами - смотрит, стоит большущий дворец: стены золочёные, крыша золотая, на крыше петушок золотой сидит, крылечки все резные, окошки расписные. Красота! А кругом слуг - видимо-невидимо. Ванюшка и спрашивает:
- Тут царь живёт?
- Тут, во дворце, - отвечают слуги.
- И царская дочка с ним?
- А куда она от отца-то денется? И она тут!
- Ну, так бегите к ней, скажите - пришёл Марьин сын Ванюшка. Жениться на ней хочу.
Побежали слуги, - и выходит на крылечко царская дочка. Матушки, до чего же важная! Сама толстущая-толстущая, щёки пухлые, красные, глазки маленькие - чуть виднеются. А носик такой весёлой пупочкой кверху торчит.
Поглядел Ванюшка на неё и спрашивает:
- Ты царская дочка?
- Конечно, я. Или не видишь?
- Я на тебе жениться хочу.
- Ну, так что за беда? Пойдём в горницу-то, побеседуем.
Входят они в горницу. А там стол стоит, самовар на столе и всякое-то, всякое угощение разложено. Ну, царь-то богато жил, - всего было много. Уселись они, Ванюшка и спрашивает:
- Ты невеста-то богатая? Платьев-то много у тебя нашито?
- А ещё бы не много! Я ведь царская дочка. Вот утром встану, новое платье надену - да к зеркалу. Погляжусь на себя, полюбуюсь - да к другому зеркалу, в другом платье. Да потом третье надену - да к третьему зеркалу. А потом - четвёртое...
Вот так целый день до вечера наряжаюсь да в зеркала гляжусь.
- До вечера, - Ванюшка спрашивает, - всё наряжаешься? А когда же ты работаешь-то?
Поглядела на него царская дочка и руками всплеснула:
- Работать? Ой, Ванюшка, какое ты слово-то скучное сказал! Я, Ванюшка, ничего делать не умею. У меня всё слуги делают.
- Как же, - Ванюшка спрашивает, - вот женюсь я на тебе, поедем мы в деревню, так ты сумеешь хлеб-то спечь? Печку-то растопить сможешь?
Пуще прежнего царская дочка дивится:
- Хлеб? В печку? Да что ты, Ванюшка! Ведь в печке дрова горят, а сунешь туда хлеб - он углём станет. Мне царь-тятенька сказывал - хлеб-то на ёлках растёт.
- На ёлках? Ну, поглядел бы я, где это такие ёлки водятся. Эх ты! Ну, а скажи-ка мне, ты у отца-то набалована, есть-пить сладко привыкла? Чай-то как пьёшь - в прикуску или в накладку?
Глядит на него царская дочь, головой качает:
- И не в прикуску, Ванюшка, и не в накладку. Я ведь царская дочка, а у нас, у царей, всё не как у людей. Вон у меня в потолке крючочек, а с крючочка верёвочка висит. Как я захочу сладкого чаю, - привяжут мне к этой верёвочке целую сахарную голову. Голова висит над столом, болтается, а я пососу её, да и пью, пососу, да и пью. Ванюшка и глаза выпучил.
- Это, - говорит, - как же? Каждый день тебе сахарную голову к чаю надо? Да у нас в деревне так чай никто не пьёт. Нет, видно, ты к нашим порядкам-то не приучена... Ну, а скажи-ка мне, хорошая ли ты рукодельница? Нашила к свадьбе перин, подушек, одеял?
Царская дочка только руками машет:
- Да что ты, Ванюшка! Стану я, царская дочка, на постели спать!
- А ты как же, - Ванюшка спрашивает, - без постели? На полу, что ли? Или на сеновал бегаешь?
- Нет, и не на полу, и не на сеновале. Я ведь царская дочка. У меня, Ванюшка, не постель, а целая комната пухом набита. Войду я в неё, - нырну да вынырну, нырну да вынырну... Так вот и сплю.
Ванюшка кусок в рот нёс, у него и рука остановилась.
- Это что же, ты мне целую избу пухом набьёшь? Да как же в такой избе жить-то станем? Ведь задохнёмся! Ты, может, и привыкла, а нам с матушкой этак несподручно. Нет, видать, ты хозяйка-то плохая. .. Может, ты хоть грамотна хорошо? Так возьму я тебя в деревню, станешь наших ребят в школе грамоте учить.
- Ребят? Да что ты, Ванюшка! Опомнись! Стану я, царская дочка, ребят деревенских учить! Да я, Ванюшка, ребят терпеть не могу, заниматься с ними ни за что не стану. Да, по правде сказать, я, Ванюшка, и не шибко грамотна.
- Неграмотна? - Ваня спрашивает. - Чего ж ты экая выросла большущая, толстущая, а неучёная?
- Да я, Ванюшка, две буковки-то знаю, расписаться могу. Знаю буковки “Мы” да “Кы”. Поглядел на неё Ванюшка:
- Это что ж такое “Мы” да “Кы”? У нас так в деревне и ребята не скажут, не то что взрослый человек.
- А это, Ванюшка, моё имя и отчество: “Мы” - Миликтриса, а “Кы” - Кирбитьевна. Вот две буковки-то и есть.
- Чего ж ты всех остальных-то не выучила? - Ванюшка спрашивает.
Царская дочка и губы надула:
- Экой ты, Ванюшка, неладный, всё тебе не так да не этак! Я и то в нашей семье самая учёная. Царь-то, тятенька, у нас и вовсе малограмотный...
Сидит Ванюшка, лоб потирает, про угощенье и думать забыл.
- Да... - говорит, - должен я пойти домой, с матушкой посоветоваться, подходящая ли ты мне невеста.
- Пойди, Ванюшка, пойди, голубчик. А назавтра, верно, назад придёшь: лучше-то меня нигде не встретишь.
Пошёл Ванюшка домой. Приходит, рассказывает Марье:
- Ну, матушка, видел я царскую дочку. Такое, матушка, несчастье: целый день она наряжается да в зеркала глядится, работать ничего не умеет, говорит - хлеб-то на ёлках растёт. Да чай-то пьёт не по-нашему - целую сахарную голову сосёт. Да спит-то не на постели, а куда-то в пух ныряет да выныривает. Да грамоте не знает. На что мне, матушка, такая невеста!
А Марья смеётся и говорит:
- Ладно, Ванюшка, ладно, ягодиночка. Я сама тебе невесту найду.
Поискала мать в деревне - и нашла сыну невесту Настеньку. Хорошую такую девушку - умницу-разумницу, хозяйку исправную, рукодельницу работящую. Вот женился Ванюшка, да и зажил счастливо.
А царская-то дочка с того дня, говорят, каждое утро на крылечко выходила да по сторонам смотрела: где же Ванюшка? Куда ушёл? Чего не возвращается?
А Ванюшка к ней не вернулся. Такая лентяйка да неумеха, да неучёная, неграмотная - кому она надобна? Да как есть никому!
Так всю жизнь до старости она и просидела. Только вот сказка про неё осталась. Сказка-то по деревням шла, шла, до нашей деревни дошла, - а теперь вот и к вам пришла.