8 глава

в которой Кристофер Робин организует "искпедицию" к Северному Полюсу.

 

Винни-Пух брёл по Лесу, собираясь повидать своего друга Кристофера Робина и выяснить, не позабыл ли он о том, что на свете существуют медведи. Утром за завтраком (завтрак был очень скромный — немножко мармеладу, намазанного на соты с мёдом) Пуху внезапно пришла в голову новая песня (Шумелка). Она начиналась так: “Хорошо быть медведем, ура!”
Придумав эту строчку, он почесал в голове и подумал: “Начало просто замечательное, но где же взять вторую строчку?”
Он попробовал повторить “ура” два и даже три раза, но это что-то не помогало. “Может быть, лучше,— подумал он,— спеть “Хорошо быть медведем, ого!” И он спел “ого”. Но, увы, и так дело шло ничуть не лучше. “Ну, тогда ладно,— сказал он,— тогда я могу спеть эту первую строчку два раза, и, может быть, если я буду петь очень быстро, я, сам того не замечая, доберусь до третьей и четвёртой строчек, и тогда получится хорошая Шумелка. А ну-ка:

Хорошо быть медведем, ура!
Хорошо быть медведем, ура!
Побежу...
(Нет, победю!)
Победю я и жару и мороз,
Лишь бы мёдом был вымазан нос!
Победю...
(Нет, побежду!)
Побежду я любую беду,
Лишь бы были все лапки в меду!..
Ура, Винни-Пух!
Ура, Винни-Пух!
Час-другой пролетит, словно птица,
И настанет пора подкрепиться!

Ему почему-то так понравилась эта песня (Шумелка), что он распевал её всю дорогу, шагая по Лесу. “Но если я буду петь её дальше,— вдруг подумал он,— как раз придёт время чем-нибудь подкрепиться, и тогда последняя строчка будет неправильная”. Поэтому он замурлыкал эту песенку без слов.
Кристофер Робин сидел у порога, натягивая свои Походные Сапоги. Едва Пух увидел Походные Сапоги, он сразу понял, что предстоит Приключение, и он смахнул лапкой остатки мёда с мордочки и подтянулся, как только мог, чтобы показать, что он ко всему готов.
— Доброе утро, Кристофер Робин! — крикнул он.
— Привет, Винни-Пух. Никак не натяну этот Сапог. — Это плохо,— сказал Пух.
— Ты, пожалуйста, упрись мне в спину, а то я могу потянуть так сильно, что полечу вверх тормашками.
Пух сел и крепко, изо всех сил, упёрся лапками в землю, а спиной изо всех сил упёрся в спину Кристофера Робина, а Кристофер Робин изо всех сил упёрся в спину Пуха и стал тащить и тянуть свой Сапог, пока он наконец не наделся.
— Ну, вот так,— сказал Пух.— Что будем делать дальше?
— Мы отправимся в экспедицию. Всё,— сказал Кристофер Робин, поднимаясь и отряхиваясь.— Спасибо, Пух.
— Отправляемся в искпедицию? — с интересом спросил Пух.— Никогда ни одной не видел. А где она, эта искпедиция?
— Экспедиция, глупенький мой мишка. Не “ск”, а “кс”.
— А-а! — сказал Пух.— Понятно.
По правде говоря, он ничего не понял.
— Мы должны отыскать и открыть Северный Полюс.
— А-а! — снова сказал Пух.— А что такое Северный Полюс? — спросил он.
— Ну, это такая штука, которую открывают,— небрежно сказал Кристофер Робин, который и сам не очень точно знал, что это за штука.
— А-а, понятно,— сказал Пух.— А медведи помогают его открывать?
— Конечно, помогают. И Кролик, и Кенга, и все. Это же экспедиция. Экспедиция — это вот что значит: все идут друг за другом, гуськом... Ты бы лучше сказал всем остальным, чтобы они собирались, пока я почищу ружьё. И ещё надо не забыть провизию.
— Про что не забыть?
— Не про что, а то, что едят.
— А-а! — сказал Пух радостно.— А мне показалось, ты говорил про какую-то визию. Тогда я пойду и скажу им всем.
И он отправился в путь.
Первым, кого он встретил, был Кролик.
— Здравствуй, Кролик,— сказал Пух.— Это ты?
— Давай играть, как будто это не я,— сказал Кролик.— Посмотрим”, что у нас тогда получится.
— У меня к тебе поручение.
— Ладно, я передам Кролику.
— Мы все отправляемся в искпедицию с Кристофером Робином.
— Кролик обязательно примет участие.
— Ой, Кролик, мне некогда,— сказал Пух.— Мы должны, главное, не забывать про... Словом, про то, что едят. А то вдруг нам есть захочется. Я теперь пойду к Пятачку, а ты скажи Кенге, ладно?
Он попрощался с Кроликом и побежал к дому Пятачка. Пятачок сидел на земле и гадал на ромашке, выясняя — любит, не любит, плюнет или поцелует. Оказалось, что плюнет, и он теперь старался вспомнить, на кого он загадал, надеясь, что это не Пух. И тут появился Винни-Пух.
— Эй, Пятачок! — взволнованно сказал Пух.— Мы все отправляемся в искпедицию. Все, все! И берём про... Покушать. Мы должны что-то открыть.
— Что открыть? — испуганно спросил Пятачок.
— Ну, что-то там такое.
— Не очень злое?
— Кристофер Робин ничего не говорил насчёт злости. Он сказал только, что в нём есть “кс”.
— “Кысы” я не боюсь,— серьёзно сказал Пятачок.— Я боюсь только волков, но если с нами пойдёт Кристофер Робин, я тогда вообще ничего не боюсь!
Спустя немного времени все были в сборе, и экспедиция началась. Первым шёл Кристофер Робин и Кролик, за ним Пятачок и Пух, далее Кенга с Крошкой Ру и Сова, ещё дальше — Иа, а в самом конце, растянувшись длинной цепочкой, шли все Родные и Знакомые Кролика.
— Я их не приглашал,— небрежно объяснил Кролик,— они просто взяли и пришли. Они всегда так. Они могут идти в конце, позади Иа.
— Я хотел бы сказать,— сказал Иа,— что это действует на нервы. Я вообще не собирался идти в эту ископе... или как там Пух выразился. Я пришёл только из чувства долга. Тем не менее я здесь, и если я должен идти в конце ископе — вы понимаете, о чём я говорю,— то пусть я и буду в конце. Но если каждый раз, когда мне захочется посидеть и отдохнуть, мне придётся сначала расчищать себе место от всей этой мелкоты — Родственников и Знакомых Кролика, то это будет не ископе — или как её там называют,— а просто суета и суматоха. Вот что я хотел сказать.
— Я понимаю, что Иа имеет в виду,— сказала Сова.— Если вы спросите меня...
— Я никого не спрашиваю,— сказал Иа.— Я, наоборот, всем объясняю. Можете искать Северный Полюс, а можете играть в “Сиди, сиди, Яша” на муравейнике. С моей стороны возражений нет.
Тут в голове колонны послышался крик.
— Вперёд! Вперёд! — кричал Кристофер Робин.
— Вперёд! — кричали Пух и Пятачок.
— Вперёд! — кричала Сова.
— Тронулись! — сказал Кролик.— Я должен бежать.— И он помчался в голову колонны к Кристоферу Робину.
— Вот именно,— сказал Иа.— Все тронулись. Но я тут ни при чём.
Так они выступили в поход к Полюсу. По дороге они все болтали о разных разностях. Все, кроме Пуха, который сочинял песню.
— Вот и первая строфа,— сказал он Пятачку, когда она была наконец готова.
— Первая строфа чего?
— Моей песни.
— Какой песни?
— Этой самой.
— Какой?
— Если ты послушаешь, то всё узнаешь.
— А откуда ты знаешь, что я не слушаю? На это Пух не нашёл, что ответить, и поэтому начал петь:

Все вышли в ИСКПЕДИЦИЮ
(Считая и меня).
Сова, и Ру, и Кролик,
И вся его родня!
Вся наша ИСКПЕДИЦИЯ
Весь день бродила по лесу,
Искала ИСКПЕДИЦИЯ
Везде дорогу к Полюсу.
И каждый в ИСКПЕДИЦИИ
Ужасно был бы рад
Узнать, что значит Полюс
И с чем его едят!

— Тсс! — сказал Кристофер Робин, обернувшись к Пуху.— Мы как раз подходим к опасному месту!
— Тсс! — сказал Пух, быстро обернувшись к поросенку.
— Тсс! — сказал Пятачок Кенге.
— Тсс! — сказала Кенга Сове, а Крошка Ру несколько раз подряд сказал “тсс” самому себе.
— Тсс! — сказала Сова, обернувшись к Иа.
— Цыц! — сказал Иа страшным голосом всем Родным и Знакомым Кролика, и они принялись поспешно говорить друг другу “тсс”, пока не дошло до самого последнего. А последний, самый маленький Родственник и Знакомый, так испугался, решив, что вся экспедиция говорит ему “тсс”, что немедленно зарылся в землю и просидел там вниз головой целых два дня, пока не убедился, что опасность окончательно миновала. Потом он поспешно отправился домой.
Его звали Сашка Букашка.
Экспедиция подошла к речке, которая весело вертелась и кувыркалась среди высоких каменистых берегов, и Кристофер Робин сразу оценил обстановку.
— Это как раз подходящее место для засад.
— Какой сад? — шепнул Пух Пятачку.— Может, там малина есть?
— Дорогой мой Пух,— сказала Сова покровительственным тоном,— неужели ты не знаешь даже, что такое засада?
— Сова,— сказал Пятачок, строго посмотрев на неё,— Пух ведь не с тобой шептался, а со мной, и совершенно необязательно было тебе...
— Засада,— сказала Сова,— это вроде сюрприза.
— Малина иногда тоже,— сказал Пух.
— Засада, как я собирался объяснить Винни-Пуху,— сказал Пятачок,— это вроде сюрприза.
— Если на тебя внезапно наскочат, это называется засадой,— сказала Сова.
— Засадой, Пух, называется, когда на тебя внезапно наскочат,— объяснил Пятачок.
Пух, который теперь уже знал, что такое засада, сказал, что однажды куст малины наскочил на него внезапно, когда он, Пух, падал с дерева, и ему пришлось потом целую неделю вытаскивать колючки.
— Никто не говорил о малине,— довольно сердито сказала Сова.
— Я же говорил,— сказал Пух.
Они очень осторожно шли по берегу, пробираясь между скал и камней, и вскоре дошли до места, где берег был пошире и незаметно превращался в ровную лужайку, поросшую зелёной травой, на которой так и хотелось посидеть и отдохнуть. Как только они пришли туда, Кристофер Робин скомандовал: “Стой!” — и все уселись отдыхать.
— По-моему,— сказал Кристофер Робин,— мы должны съесть всю нашу провизию, чтобы нам было легче идти дальше.
— Съесть всё наше что? — сказал Пух.
— Всё, что мы принесли,— сказал Пятачок, приступая к делу.
— Это хорошая мысль,— сказал Пух и тоже приступил к делу.
— У всех есть что поесть? — спросил Кристофер Робин с полным ртом.
— У всех, кроме меня,— сказал Иа.— Как обычно! — Он грустно оглянулся.— Интересно, никто из вас не сидит случайно на чертополохе?
— Кажется, я сижу,— сказал Пух.— Ой! — Он вскочил и оглянулся.— Да, я сидел. Я так и чувствовал!
— Спасибо, Пух. Если он тебе больше не нужен, то...
Иа-Иа перешёл на место Пуха и начал есть.
— Между прочим, чертополоху не на пользу, когда на нём сидят,— заговорил Иа, на минуту оторвавшись от еды.— Он теряет свежесть. Помните об этом, друзья мои. Не мешает проявлять внимание к товарищу. Надо иногда подумать и о других, я хочу сказать!
Как только Кристофер Робин покончил со своим завтраком, он что-то шепнул Кролику, а Кролик сказал: “Да, да, конечно”, и они отошли в сторонку.
— Мне не хотелось говорить при всех,— начал Кристофер Робин.
—Понятно,— сказал Кролик, надувшись от гордости.
— Дело в том... я хотел... да нет, наверно, и ты, Кролик, не знаешь... Интересно, какой из себя Северный Полюс?
— Ну,— сказал Кролик, встопорщив усы,— надо было раньше спросить.
— Я раньше-то знал, но как будто позабыл,— небрежно сказал Кристофер Робин.
— Странное совпадение,— сказал Кролик,— я тоже как будто позабыл, хотя раньше-то я, конечно, знал.
— По-моему, там проходит земная ось. Наверно, она воткнута в землю. Правда?
— Конечно, там есть ось, и, конечно, она воткнута в землю, потому что больше же её некуда воткнуть, да к тому же она так и называется: “земляная”.
— И я так думаю.
— Вопрос не в этом,— сказал Кролик.— Вопрос в том, где она, эта ось?
— Это мы скоро узнаем! — сказал Кристофер Робин.
Они вернулись к остальным участникам экспедиции. Пятачок лежал на травке и мирно похрапывал; Ру мыл мордочку и лапки в речке возле запруды, и Кенга, исполненная гордости, объясняла всем и каждому, что Ру впервые в жизни умывается самостоятельно; а Сова рассказывала Кенге интересную историю, полную длинных слов, вроде “энциклопедия” и “рододендрон”, хотя Кенга и не думала её слушать.
— Не одобряю я этих разных умываний,— ворчал Иа,— в особенности этой новой моды мыть за ушами. А ты, Пух?
— Ну,— сказал Пух,— я считаю...
Но мы никогда не узнаем, что считал Пух, потому что в этот момент раздался всплеск, послышался писк Ру и громкий испуганный крик Кенги.
— Ру упал в воду! — закричал Кролик.
— Доумывался! — сказал Иа-Иа.
Кристофер Робин и Пух кинулись на помощь.
— Смотрите, как я плаваю! — пропищал Ру. Он был уже на середине пруда, и течение быстро несло его к водопаду у плотины.
— Ру, дорогой, ты цел? — кричала Кенга.
— Да! — отвечал Ру.— Смотри, как я пла... Буль, буль! — И он вынырнул уже у следующей запруды.
Все, как могли, старались ему помочь.
Пятачок, совершенно проснувшийся, прыгал на месте и кричал: “Ой, ой!”; Сова объясняла, что в случае неожиданного погружения в воду самое важное — это держать голову над поверхностью; Кенга огромными скачками неслась по берегу, не забывая спрашивать: “Ру, дорогой, ты действительно цел?” — на что Ру отвечал: “Смотрите, как я плаваю!”; Иа сел возле запруды — той самой, где Ру упал,— и опустил в воду хвост. Повернувшись спиной ко всему происходящему, он приговаривал: “Всё из-за этого мытья; но ты только держись за мой хвост, Ру, и всё будет в порядке”. А Кристофер Робин и Кролик носились взад и вперёд, созывая всех остальных.
— Ру, держись, мы идём к тебе! — кричал Кристофер Робин.
— Эй, вы там, ребята, перебросьте что-нибудь через реку, немного пониже! — командовал Кролик.
И только Винни-Пух сделал что-то полезное. Он подхватил длинную палку и перебросил её на тот берег. Туда сразу же перескочила Кенга и схватила другой конец; они опустили палку к самой воде, и вскоре Ру, который продолжал радостно булькать: “Смотрите, как я плаваю!” — ухватился за неё и выкарабкался на берег.
— Вы видали, как я плаваю? — пищал Ру в восторге, пока Кенга вытирала его.— Пух, ты видел, как я плаваю? Вот это называется плавать! Кролик, ты видел, что я делал? Я плавал! Эй, Пятачок! Пятачок, слышишь? Как ты думаешь, что я сейчас делал? Я плавал! Кристофер Робин, ты видел, как я...
Но Кристофер Робин не слышал, он смотрел на Пуха.
— Пух,— сказал он,— где ты нашёл эту ось? Пух посмотрел на палку, которую всё ещё продолжал держать.
— Ну, просто нашёл,— сказал он.— Разве это ось? Я думал, это просто палка и она может пригодиться. Она там торчала в земле, а я её поднял.
— Пух,— сказал Кристофер Робин торжественно,— экспедиция окончена. Это — Земная Ось. Мы нашли Северный Полюс.
— Ох, правда? — сказал Пух.
Когда все вернулись на лужайку, Иа всё ещё продолжал сидеть, опустив хвост в воду.
— Пусть кто-нибудь скажет Ру, чтобы он поторопился,— сказал он.— Мой хвост озяб. Я не жалуюсь, я просто констатирую факт. Мой хвост замёрз.
— Вот я! — пропищал Ру.
— Ах, вот ты где!
— Ты видел, как я плаваю?
Иа вытащил хвост из воды и помахал им.
— Я так и думал,— сказал он.— Ничего не чувствует. Онемел. Вот до чего дошло. Он окоченел. Ну что ж, если это никого не беспокоит, значит, так и должно быть.
— Бедный мой ослик! Я его сейчас вытру,— сказал Кристофер Робин. Он достал носовой платок и начал вытирать хвост.
— Спасибо, Кристофер Робин. Ты здесь единственный, кто понимает в хвостах. Остальные не способны думать. Вот в чём их беда. У них нет воображения. Для них хвост это не хвост, а просто добавочная порция спины.
— Не горюй, Иа! — сказал Кристофер Робин, растирая хвост изо всех сил.— Так лучше?
— Пожалуй, так он чувствует себя хвостом. Чувствует, что ты им владеешь. Если ты понимаешь, что я хочу сказать.
— Привет, Иа! — сказал Пух, подойдя со своей Осью.
— Привет, Пух. Спасибо за внимание. Я думаю, что через день-два я опять сумею им владеть.
— Чем владеть? — спросил Пух.
— Тем, о чём мы говорили.
— А я ни о чём не говорил,— сказал Пух, недоумевая.
— Значит, я опять ошибся. А я думал, ты сказал, как тебя огорчает история с моим хвостом, и спросил, не мог бы ты чем-нибудь помочь.
— Нет,— сказал Пух чистосердечно.— Это был не я.— Он подумал немножко и, желая помочь выяснить вопрос, добавил: — Наверно, это был кто-нибудь другой.
— Ну что ж, тогда поблагодари его от моего имени, когда вы увидитесь.
Пух смущённо посмотрел на Кристофера Робина.
— Пух нашёл Северный Полюс,— сказал Кристофер Робин.— Здорово, правда? Вот Земная Ось. Пух скромно опустил глаза.
— Вот это? — спросил Иа.
— Да,— сказал Кристофер Робин.
— Значит, мы вот эту штуку искали?
— Да,— сказал Пух.
— Гм,— сказал Иа-Иа.— Ну что ж. Во всяком случае, дождя не было,— добавил он.
Они воткнули Ось в землю, я Кристофер Робин привязал к ней дощечку с надписью:
Потом все отправились по домам. И, по-моему, хотя я в этом и не вполне уверен, Крошке Ру пришлось принять горячую ванну и немедленно лечь спать. А Пух так гордился своим подвигом, что должен был очень-очень основательно подкрепиться.