У жадности нет конца. Если поддался ей кто, плохо тому будет. Подружились как-то белка и черепаха. Пошли они в лес собирать орехи. Белка залезла на кедр, а черепаха под кедром сидит, ждет, когда белка орешек ей сбросит. Сорвет белка кедровую шишку, попробует орешек – вкусно. Жадная была белка: чем больше ест, темжадней становится. Выколупывает она все орешки из шишек, а пустые шишки бросает черепахе.
– Белка! – кричит ей черепаха. – Почему шишки пустые?
– Такие уродились, – отвечает белка.
Но вдруг уронила нечаянно белка одну шишку, полную орехов. Посмотрела черепаха и говорит:
– Это неправда, ты меня обманываешь, видно. Смотри, сколько орехов в шишках! Сама поедаешь их, однако.
Обиделась черепаха. А белка слезла с кедра, много орехов у нее, и говорит:

Давным-давно один богатый человек жил. Бая-Мафа звали его. Рядом с его жилищем бедный человек шалаш себе поставил. Дженку-Мафа назывался.
Плохо жил Дженку-Мафа. Кушать нечего было, одеваться-халата не было. Мучился. Так жил. К богатому стеснялся идти. Богатый к нему тоже не ходил, старался не видеть.
В один вечер бедняк сказал своей жене:
– Рано утром пойду в лес. Приготовь мне юколу, ковш берестяной, хайкты-травы, спичек.
Жена все так сделала, как просил. Рано утром Дженку-Мафа торопился в лес идти. Быстро одевался. Юколу, хайкту, ковшик из бересты, коробку спичек за пояс заткнул. Пошел по реке. Шел, шел. Смотрит, лед треснул, вода темнеет. От воды пар идет. Как раз напротив трещины остановился где берег повыше. В ноздри ягоду-боярку затолкал и лег.

Жили в одном стойбище охотники. На берегу таежной реки в зарослях леса поставили несколько юрт и жили.
Как-то раз к ним из-за перевала явился еще один охотник Тибеула. Он с морского побережья пришел. Не молодой и не старый, так себе, средних лет человек, сам собой невидный, но шустрый и удачливый, с одного места на другое летал, как стриж, нигде не задерживался. Имя такое ему дали не зря... Тибеу – это ведь стриж. Пришел он невесту искать.
Ну вот... Был он сам-то маленький ростом, на коротких ногах и ходил вприпрыжку, а жену взял себе молодую, красивую. По древним лесным законам девушку не спрашивали, нравится ли ей тот, за кого она замуж выходит, любит ли она его. Если и не любит, все равно отдавали. Родители жениха и невесты договаривались между собой заранее; парень еще с игрушечной острогой на речку бегал, а у него уже невеста была, где-то там в люльке качалась... За нее потом, когда она подрастет, отец потребует от жениха новый котел, соболиные шкурки, разный мех и деньги – тоже. Вот такой дикий закон был!

У стариков жизнь позади. Старики много знают – хороший совет всегда дать могут. Только и молодой хорошее слово сказать может: силы у него больше, глаз лучше, руки тверже, вся жизнь впереди – он вперед смотрит.
Давно удэ в теплых краях жили, на равнине, на берегу моря. Много их было, как деревьев в лесу. Тихо жили, ни с кем не воевали. Зверя били, рыбу ловили, закон соблюдали, детей растили. Давно это было.
Тогда в одном стойбище хозяином был старший шаман Кандига. Как заболеет кто-нибудь, вытащит Кандига свой бубен, на котором Агды – гром – нарисован, костер разведет, бубен на костре подогреет и начнет шаманить. Вокруг костра ходит, пляшет, разные слова говорит, поет, в бубен бьет, будто гром гремит. В бубен бьет Кандига, говорит – злых чертей пугает... Шум такой поднимает, что потом эхо два дня откликается. Иной больной и поздоровеет, глядишь. А если умрет... и тогда шаман свое дело сделает: на серой птице с красным клювом душу покойника в подземное царство – Буни – увезет. Ту птицу, правда, никто не видал, да как шаману не верить!

Давным-давно брат и сестра жили. Сестра была старше. Брат мальчик совсем. Хорошо охотился. Ходил, ходил.
Вот однажды сестра говорит:
– Ну, ты все охотишься, а мяса нет...
Он говорит:
– Как же нет мяса? Все время добычу приношу. Зачем врешь?
Сестра голову вниз опустила. Думает. Потом опять упрекает его:
– Есть сушеное мясо. Надоело оно. Давай свежего!
Вот утром брат встал, собрался на охоту. Но не пошел, а спрятался в дровах. Хочет посмотреть, что сестра будет делать. Не верил, что мяса нет. Она стала шалаш прибирать. Взяла ведро за водой сходила. Потом пошла в амбар, оттуда мясо свежее несет. Видит брат, костер горит, на огне мясо жарится. Сестра нарядилась, выбежала на улицу, стала кричать:

Давно это было. Жили на берегу ворона и выдра. Друзьями были. Пришла один раз ворона в гости к выдре.
Встретила ее выдра. Чем угостить – не знает. Поставила она котел возле самой реки. Налила туда воды. Развела огонь. Чего варить? Нет ничего у выдры.
Говорит она вороне:
– Ты посиди здесь, а я рыбы наловлю. Прыгнула она через котел, да в реку.
А ворона смотрит – что такое? Нет выдры. Неужели выдра в котел прыгнула? Подошла, посмотрела в котел – никого нет.
Ну, думает, подожду, когда она из котла вылезет. Ходит ворона по лесу, зерна собирает.
Выпрыгнула выдра из речки. Положила выловленную рыбу в котел. Наварила и зовет ворону:
– Иди рыбу есть!

Давным-давно жила в одном стойбище красивая девушка. И были у неё олени. Вот однажды гуляла она с оленями в тундре, а ночь была очень тёмная. Вдруг один олень посмотрел на небо и закричал:
— Прячься скорее, девушка! Луна хочет утащить тебя на небо!
Только успел олень спрятать девушку в большой сугроб и снегом забросать, как появилась на нарте Луна. Поискала, поискала Луна — нигде девушки не видно. Села на нарту, в небо укатила.
Вылезла девушка из сугроба, отряхнулась, вошла в чум.
Прошло немного времени, вбегает олень и кричит:
— Луна опять на нарте едет! Хочет тебя на небо забрать!

Если лень нападает на человека, ни один шаман не поможет. Только голод и вылечит.
Жила девушка Дзи-Дзи. Полюбила она охотника Даду. Поженились они, стали жить. Только плохо они жили. Напала на Даду лень, стал он Гяндоу – лодырем. Лежит Дада целыми днями в юрте и на дудочке кингуласти играет. Все запасы мяса и юколы съели – опустел цзали.
– Ты почему на охоту не идешь? Есть нечего, – говорит ему Дзи-Дзи.
– Не мешай, – отвечает Дада, – видишь, занят я, на кингуласти играю.
Едут по реке на батах охотники. Дзи-Дзи попросила у них ленков: есть, говорит, нечего совсем. Удивились охотники и спрашивают Даду:
– Почему ты не охотишься, в тайге ведь живешь?

Это еще тогда было, когда звери человеческий язык понимали. Тогда тигр с удэгейскими людьми в родстве состоял. Тогда в роду Бисанка тигр желанным гостем был.
Жили Бисанка в верховьях реки Копии. Много их было. Когда все разом говорили – на Анюе слышно было.
Один год очень хорошая охота случилась. Столько охотники соболя, выдры, белки, хорька, колонка, медведя и лисицы добыли, сколько ни разу добыть не могли.
Купцы к Бисанка приехали, все товары продали: а пушнины будто и не убавилось.
Собрались Бисанка на Амур – пушнину свою продавать. Двадцать нарт снарядили. Лучших собачек в стойбище взяли. Лучшую одежду надели. Косы новым красным шнуром оплели.

Жили старик со старухой. Были у них сын и дочь. Сын – охотник, дочь – мастерица. Ушел один раз сын на охоту. Много дней ходил по тайге, ни одного зверя не встретил. Устал совсем. Сел отдохнуть. Видит, под старым кедром тигрята играют, а к ним подползает большая змея. Уже пасть разинула. Жалко охотнику стало тигрят. Метнул он копье и убил змею.
Вернулась тигрица, увидела убитую змею и говорит охотнику:
– Спасибо тебе за то, что ты тигрят моих спас. Я тебе буду помогать охотиться.
Отдохнул охотник и пошел дальше. А тигрица забежала вперед, нашла сохатого и стала нагонять-его на охотника. Увидел охотник сохатого и убил его.

Жил старик со старухой. Годы шли, приближалась старость, а детей у них не было. Скучно было старикам.
Но вот на склоне лет родился у них сын, да так быстро рос и такой умный был, что они диву давались. Через день после того, как родился, он уже стал убивать комаров, через два – мух, а через три – ловить мышей.
– О, да наш сын скоро будет охотиться и на зверей, – говорит старуха мужу. – Вот-то будет кормильцем на старости лет!.
Прошло три дня. Однажды сын говорит матери:
– Мама, приготовь мне охотничью одежду. Услышал это старик, обрадовался и говорит жене:
– Достань из амбара охотничью куртку, олочи (обувь), шапку, накидку на плечи, в которых я ходил в молодости в тайгу и отдай их нашему сыну. Сейчас они ему в самый раз подойдут!

Жили в тайге две девочки. Днем ходили дрова заготовлять, вечером варили в юрте ужин. Ушли они однажды за дровами. Пришел к ним в юрту черт Зандарафу – высокий-превысо-кий. Вместо головы у него молоток, вместо живота кузнечный мех, руки из железных палок, ноги из одних костей, а вместо глаз два угля светятся. Собрал он все чашки у девочек, сложил в кучу да как дунет – все чашки развалились. Возвратились девочки, смотрят – чашки разбиты.
– Кто мог разбить наши чашки? – говорят девочки.
На другой день младшая сестра ушла за дровами, а старшая осталась в юрте посмотреть, кто к ним в юрту ходит, чашки бьет. Как увидела старшая сестра Зандарафу, испугалась – сидит не дышит. Собрал черт все чашки, как дунет – так чашки и лопнули. Поел он, что было в котле, и ушел.
Возвратилась младшая сестра из тайги.

Повстречались как-то лисица и лось.
– Что нового? – спрашивает лиса у лося.
– Ничего нового, соседка, – отвечает лось. – Вчера чуть было совсем не пропал: гнался за мною охотник, а я запутался в ветках рогами... Беда мне на длинных ногах – за ветки задеваю!.. А ты как живешь? – спрашивает лось лису.
– И я плохо, сосед, – говорит лиса, подстерегают меня охотники. Беда мне с короткими ногами – не могу сверху вокруг посмотреть!
Запечалились звери, какая у них плохая жизнь и как плохо все на свете устроено: кому нужны длинные ноги – у того короткие, кому короткие нужны – у того длинные. Вот лиса и говорит:
– Давай, сосед, ногами меняться!

Два брата жили. Старший – Егдыга, младшего звали Удзя (глуповатый). Так жили-были, охотились, рыбу ловили немножко, плохо, бедно жили. Одежды не было. Из сухой травы сплели себе одежду, халаты сделали. Другие люди смеялись.
Однажды Егдыга говорит: – Как дальше жить будем, где невесту искать будем? Надо жениться. Удзя отвечает:
– Я придумал, что сделать. Пойдем на другое стойбище. Там живет Канда-Мафа. У него две дочери есть, будем сватать.
Егдыга рассердился, говорит брату:
– Глупый ты, Удзя, ничего не понимаешь. Как мы пойдем к нему? Он богатый, большой калым просить будет. У нас ничего нет. Тогда Удзя, захохотав, сказал:
– Этот раз послушаешь меня, хорошо будет. Идем!

Это случилось очень давно. Так давно, что самый старый удэ не помнит. Ему об этом рассказывал дед. А деду говорил его отец. Очень давно это было.
У одного охотника, Сольди-га, умерла жена и оставила ему дочку, по имени Эльга.
Похоронил Сольдига жену, погоревал, погоревал и женился второй раз. Взял женщину из рода Пунинга. И стали они жить втроем: Сольдига, жена его Пунинга и дочка Эльга.
Сольдига очень любил свою дочь. Делал разные игрушки: колыбельку, чумашки, мялку с колотушкой, чтобы кожу мять. Такие игрушки делал, чтобы привыкла Эльга к женской работе. А маленькая Эльга просила отца:
– Сделай мне нарты, лук, стрелы, копье! Пунинга, услыхав это, сказала: