В давние-давние времена просторные леса Химаван-та разделялись на западную и восточную части небольшим озером. А в озере том жила мудрая-премудрая Лягушка.
Полновластным правителем восточного Химаванта был грозный, но справедливый Лев. Никогда не переступал он границы соседних владений и того же требовал от своих подданных. Западным же Химавантом безраздельно владел Слон, также строго следивший, чтобы его подданные не нарушали границ соседнего царства. Так и жили они ладно и дружно много лет кряду.
Но вот случилось однажды Слону осмотреть свои владения, и показались они ему недостаточно обширными, и решил тогда Слон присоединить к ним владения Льва. Посоветовался он со своими приближенными да и выступил в поход. А когда Слон поравнялся с озером, увидела его Лягушка и удивленно спросила:

Жил некогда в одном городе богач, и была у него одна-единственная дочь, в которой он не чаял души. Настало время дочери учиться, но богач не отдал ее в школу: а ну как станут ее обижать там. Пусть лучше сидит дома, решил он.
Время летит незаметно, не успел богач оглянуться, как дочь его выросла. Задумался тогда отец над судьбойдочери.
– Стала наша дочь совсем взрослой, – сказал он однажды жене, – но ни писать, ни читать она не умеет. Мы же с тобой совсем состарились, не сегодня-завтра можем умереть, и тогда все добро останется ей. Да сумеет ли она разумно распорядиться богатством, не говоря уж о том, чтобы приумножить его. А если, не дай бог, лишится она богатства, не миновать ей погибели! Надо бы, пока мы живы, подыскать ей хорошего мужа!

Жил в одной деревне дедушка То Ча, который больше всего на свете любил повеселиться. Односельчане приглашали его на все торжества, кроме свадеб. А это потому, что на свадьбах принято говорить только приятные вещи, а То Ча любил упоминать о дурных предзнаменованиях и рассказывать всякие грустные истории.
Однажды жених и невеста – Маун Тху и Ми Пху – решили позвать То Ча на свою свадьбу. Ему поручили поздравить молодых от лица стариков.
Когда подоспела его очередь, То Ча сказал:
– Хм, хм... Мне велели говорить сегодня только хорошие вещи. Именно так я и поступлю. И если в будущем Маун Тху и Ми Пху разойдутся, им не в чем будет меня упрекнуть – я ни одного дурного слова не скажу.

Однажды из деревушки, расположенной на берегу океана, приехали в город отец с сыном.
– Надо бы купить обувку, отец, – сказал сын, разглядывая прохожих.
Отправились они в магазин. Купили сыну ботинки, надел он их не на ту ногу, а когда вышел на улицу, ноги у него и разъехались.
– Не ботинки, а беда, – огорченно сказал сын. – Как же я в них ходить-то буду?
Отец посмотрел на сына с укоризной.
– Нечего, сынок, на ботинки пенять, коли у тебя ступни повернуты внутрь.

Когда-то давным-давно жил в одной деревне больной человек. Был он настолько болен, что уже не мог принимать пищу и совсем пал духом. Какие только лекарства он не пил, к каким врачам не обращался, а здоровье его день ото дня становилось все хуже и хуже.
Пришел однажды его навестить приятель и рассказал, что где-то в далекой стране на самом краю света живет очень знаменитый астролог. Астролог этот якобы владеет секретом исцелять от всевозможных болезней.
В душе больного проснулась надежда на исцеление, и он решил немедленно отправиться на поиски астролога.
На следующий день утром больной вышел из дома и сразу же почувствовал облегчение. Обрадовался больной. «Я еще только иду к астрологу, а самочувствие мое уже улучшилось».

Приближалось время традиционного деревенского праздника в той местности, где жил Ко Пвей Ли. Каждая семья принимала посильное участие в подготовке к этому долгожданному дню. Одни стряпали всевозможные угощения, другие придумывали занимательную программу праздничного представления. Словом, все были заняты по горло.
Один Ко Пвей Ли слонялся без дела. А поскольку он слыл мастером на всякие выдумки, устроители праздника обратились к нему с просьбой придумать какой-нибудь сюрприз. Ко Пвей Ли охотно согласился на их предложение и обещал изготовить огромную хлопушку, которая должна будет возвестить о начале торжества.

Как-то Ворон увидел такого жирного Крокодила, что у него даже слюнки потекли.
– Дружище Крокодил, – прокаркал он, задумав недоброе, – какой же ты, право, домосед. И что ты сидишь в этой лужице? Ведь совсем рядом большая река. Гораздо глубже и шире этой!.. – Но я что-то не слышал о ней, – возразил Крокодил.
– Я никогда не лгу, – ответил Ворон. – Просто у меня доброе сердце, вот я и стараюсь в меру сил помочь ближнему.
– Не проводишь ли ты меня к этой большой реке, – попросил глупый Крокодил. – Я бы поселился там!
– Конечно, провожу, – согласился Ворон. – Это всего в полумиле отсюда. И ты, такой большой и сильный, конечно, легко дойдешь туда.
Тщеславный Крокодил ответил, что ему, конечно, ничего не стоит пройти этот путь.

Как-то царь Лев созвал всех зверей и сказал:
– Когда я выхожу на охоту, всех вас охватывает слепой страх, а между тем, чтобы утолить голод, я убиваю только одного из вас. Если вы согласитесь выделять на мой стол каждый день одного из вас, это будет лучше для всех. Вы освободитесь от страха и неуверенности, а мне не нужно будет ходить на охоту.
Так и порешили. Едва занималось утро, как ко Льву уже являлась очередная жертва. Между собой звери договорились, что каждый вечер они будут тянуть жребий.
И много-много дней Лев не покидал своего логова, звери расхаживали по лесу без всякого страха.
Как-то вечером жребий пал на Кролика, и он сказал себе:

Жили в одной деревне бабушка, мать и внучек.
Однажды после тяжелого дня в поле вернулась домой мать. Собрала на стол и позвала обедать своего четырехлетнего сынишку. За едой мальчик стал баловаться, разбрасывать рис из тарелки.
Принялась мать бранить сынишку:
– Ты что делаешь? Разве можно так обращаться с рисом? Знаешь, сколько надо положить труда, чтобы ты мог поесть досыта? – И, схватив длинную бамбуковую палку, она ударила малыша по спине. Мальчик завопил что есть мочи.
На плач внука прибежала бабушка.

Давным-давно жила в деревне вдова с тремя сыновьями. Когда пришел ее смертный час, она призвала сыновей и поделила между ними поровну все свое богатство. А потом, когда с наследством было покончено, она поманила к себе младшего сына и что-то шепнула ему на ухо.
Старшие братья всполошились – уж не задумала ли мать их обделить – и пристали с расспросами к младшему:
– О чем ты шептался с матерью?
– Если я вам признаюсь, вы согласитесь отдать мне половину причитающегося вам имущества?
Братья не раздумывая согласились.
– Вот что сказала мне матушка: «Ты любишь рыбу. Помни, что в окуне очень много костей, поэтому ешь его осторожно».

Жил в одной деревне алхимик. Он свою жизнь положил на то, чтобы найти способ получить из простых металлов золото и серебро.
Стоило ему услышать, что кому-то удалось этого добиться, как он тотчас устремлялся к счастливцу, стараясь любым путем выведать тайну. Однако, сколько ни старался алхимик, все напрасно. Он потратил на свои бесплодные занятия все сбережения, в том числе и приданое жены, но, несмотря ни на что, все еще верил в успех.
Пошла однажды жена алхимика в монастырь относить подаяние.
– Ну, как дела? – спросил ее настоятель.
– Плохо, – вздохнула опечаленная женщина. – Мой муж занялся алхимией, вбил себе в голову, что Удастся ему получить золото и серебро, и тратит на эту ерунду последние деньги.

Когда-то давным-давно существовала лишь бесконечная пустота. Однако мало-помалу возникли мужское начало : – Уаунуаунтэди и женское начало – Нин-панмазан. Под влиянием силы взаимного притяжения они стали сближаться и, слившись, наконец породили короля натов, или, как говорят по-качински, – Ингаунуамагана.
Существует поверье, будто еще до рождения Ингаунуамагана .властвовали во вселенной другие великие короли натов. Однако их не занимали проблемы сотворения и устройства мира, и, по всеобщему признанию, заслуга эта принадлежит исключительно Ингаунуама-гану.
К числу прочих творений Ингаунуамагана относятся и его три брата – Модалан, Модолангуе и Нинюлаь. Стоило только им появиться на свет, как все четыре брата, включая короля натов, принялись за сотворение земли, неба, звезд, луны и прочих планет. Однако главным среди них был король натов – Ингаунуамаган.

В одной небольшой деревушке жил бедный крестьянин. И были у него кошка да собака, которых он очень любил. Так жили они дружно и счастливо много лет кряду.
Но вот однажды кошка и собака почуяли какое-то смутное беспокойство. Поняли они, что их безмятежному счастью скоро придет конец. А причиной этого беспокойства была всего-навсего тыква, которую крестьянин посадил перед домом. Удалась тыква на славу – быстро наливалась спелостью. Но не радовала она ни кошку, ни собаку. И все потому, что опасались они за жизнь своего хозяина. Втемяшилось им в голову, будто их хозяин умрет, как только созреет тыква. А после смерти хозяина им наверняка придется несладко. «Смерть господина – горе для слуги», – глаголет старинная пословица. Вот они и задумали спасти хозяина, а заодно и облегчить свою участь. Но как?

В незапамятные времена в том месте, где ныне в окружении высоких гор покоится большое озеро Инлей, находилось четыре небольших озерка, неподалеку от которых обитал злой волшебник Билу. А надо сказать, этот Билу был редкостным обжорой и добывал себе пропитание, ловя рыбу в озерках.
Однажды ему посчастливилось поймать огромного леща. Очень обрадовался злой волшебник – никогда дотоле ему не попадалась такая большая рыбина, – Не ешь меня, господин, – взмолился лещ. – Я король рыб, и, если ты меня отпустишь, я ежедневно буду поставлять тебе сто рыб.
– Ладно, – согласился Билу. – Но только имей в виду: если ты не сдержишь своего обещания, я тебя изловлю и уж тогда непременно съем!

Случилось так, что в городе Кентунг, на севере Бирмы, не оказалось правителя: прежний князь скончался и не оставил наследника.
Городом и всею округой правили вельможи да военачальники; что ни день, они ссорились меж собой, и порядка в стране не стало. Туго приходилось жителям, принялись они роптать, нового князя искать.
А на юге Бирмы жил в те времена пастух. Был он молод и беден, пас чужих коров, но не горевал.
Каждый день пастух приносил с собою на пастбище нехитрую еду в узелке. Присядет перекусить, а вокруг птицы вьются - просят их покормить. Как ни голодно обедал пастух, а всегда снедью с птицами делился: сам есть не начнёт, пока каждой птичке не покрошит.