8 часть - Брат Трифон

Игумен и карманник, не спеша, обходили монастырские постройки. Зашли в коровник – приземистое здание метров 20-ти длиной. В стойлах стояли штук восемь коров и быков. Двинулись в глубину помещения.
- Говядину мы едим очень редко… В основном, держим скотинку ради молока, иногда продаём бычье мясо. Там, - игумен ткнул рукой в сторону, - есть ещё стайка, где находится молодняк… Вообще, у нас большое хозяйство: коровки, огородик, за стенами обители картофельное поле… Своя пекарня, штук десять курочек…
Вор посматривал по сторонам, с отвращением вдыхая запах навоза. Игумен подвёл его к длинному худому человеку в рясе, с большими карими глазами и жидкой бородёнкой. Тот вилами накладывал сено в тачку, видимо, собирался кормить животину.
- Познакомься, Трифон! - сказал настоятель. – Новый послушник – Александр! Будет трудиться пока здесь…
Трифон воткнул вилы, по-доброму улыбнулся:
- Здравствуй, брат!
- Здорово, бродяга! - Сидоркин протянул руку.
Инок перестал улыбаться, изумлённо посмотрел на игумена, игумен строго взглянул на вора.
- То есть, я хотел сказать… «здравствуй, брат», - смутился Саня, не зная, куда деть руку. – Хороший коровник, - он покрутил головой, - и скотина чудная.
- Иеромонах Трифон возьмёт шефство над тобой! - продолжил игумен. – Спать будете в одной келье… У нас все спят по двое, потому что мало места! Осваивайся…
Игумен кивнул Трифону и повернулся к выходу.
- А спецодежду мне выдадут? – спросил Сидоркин.
- Лишних ряс пока нету! - ответил настоятель, глядя через плечо. – Но в субботу, перед Пасхой, Трифон отправится в близлежащий городок - за свечами… Купит тебе рясу, только размер скажи!
- Игумен Феофил! Я могу отдать Александру мой старый подрясник, он мне маловат! Его погладить надо только! - подал голос Трифон.
- По благодати! Работайте! - молвил Феофил и вышел.
- Ну, что, брат, с кормежкой я сам управлюсь, а ты пока бери ведро… вон там, в углу стоит! – Трифон ткнул пальцем в дальний угол, где хранилась на полках или просто висела на гвоздях хозяйственная утварь, - да начинай доить!
- Смотри, это Маруся, корова смирная, ласковая! - монах подвел Санька к бурой коровенке с большим белым пятном на боку. – Коровка без норова! Всех подпускает! Даже ребенок справится! - улыбнулся брат Трифон и погладил Марусю по широкому лбу. – Начинай с Богом, а я потом подсоблю!
Карманник сходил за ведром, уселся на низкий табурет возле Маруси и начал доить. Пальцы соскальзывали с сосков, в ведро падали жалкие капли.
- Ну, доись, скотина! - прикрикнул вор. – Тьфууу! - он сплюнул.
Саня промучился еще какое-то время. Трифон давно закончил с сеном и уже с двумя полными вёдрами молока шел мимо Сидоркина.
- Как успехи, брат Александр? – остановился возле стойла.
- Ни хрена успехов! - отрезал Саня. – Только пальцы устали!
- Помолись! - посоветовал инок. – Я чувствую, ты потерял мир в сердце… Дай-ка я покажу! – Трифон поставил ведра.
Карманник уступил место, монах сел на стульчик, бодро задёргал соски, звонкие струйки молока застучали о ведро.
- Ты не бойся, сжимай сильнее! - учил Трифон. - И с нажимом тяни!.. Видишь?
- Вижу, - мрачно изрёк Сидоркин, облокачиваясь на загородку. – Послушай, как тебя там.
- Трифон! - любезно подсказал инок, не отрываясь от сосков.
- Ну да, Трифон. Ты давно здесь?
- Девять лет было на Сретение!
- Чем на воле занимался?
- Я артист, играл в театре!
- А чего в монахи-то пошёл?
- Назрела потребность души!.. - обиняком высказался Трифон.
- И как тебе тут?
- Хорошо! - инок перестал дёргать соски, посмотрел на собеседника. – Я не пожалел!.. Работа во славу Божью, свежий воздух, общение с Господом! Никаких грязных и похотливых мыслей… крепну в вере! Ещё апостол Иаков говорил: «Дружба с миром есть вражда против Бога. И кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу»!
Монах произнёс стихи из Библии проникновенно, глядя на карманника блаженным взором. Затем добавил, теребя бородёнку:
- Послание Святого апостола Иакова, глава четыре, стих четыре!
- Ну, ты пряник! - восхитился Сидоркин. – Ты всю Библию знаешь по главам?
- У меня ещё период духовной юности… - смиренно ответил Трифон, опуская глаза. – Господь учит: знать не главное, главное выполнять то, что знаешь!.. Иди-ка сюда, давай руку!
Сидоркин закатал рукава, присел, протянул ладонь. Инок обхватил её своими пальцами, приставил к вымени.
- Бери сосок! - командовал он. – Сжимай… так… сильнее… оттягивай… – Струйка молока брызнула в ведро. – Прочувствовал силу нажима? Попробуй ещё… хорошо!
Трифон поднялся.
- Дальше пробуй сам! Научишься, брат! Я поначалу, вообще, не знал, с какой стороны подходить к корове! Бог дал мне разумение!.. Я на кухню! – Инок подхватил вёдра и удалился.
Саня сел на табурет, уставился на молоко на дне ведра.
- Ну и вонища! – помахал рукой перед носом. - Знал бы, захватил респиратор.
Корова повернула голову, замычала.
- Что смотришь, дура? – рявкнул вор. - Пожалуй, надо потребовать у герцога премиальные за вредные условия труда, - проворчал Саня и неуверенно потянул за соски.

Уважаемый читатель, мы заметили, что Вы зашли как гость. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.