Ночью к Афанди залезли воры. Сколько они ни искали, ничего в комнате, кроме старого сундука, не нашли. С трудом подняв этот тяжелый сундук, воры вынесли его из дома.
Достигнув каких-то развалин, они решили поделить содержимое сундука. Когда они подняли крышку, то увидели человека, закрывавшего руками лицо. Насильно оторвав его ладони от лица, воры узнали Афанди.
— Почему ты прячешь лицо? — спросили воры.
— Я и в сундук-то спрятался,— ответил Афанди,— потому, что мне очень стыдно перед вами за мою бедность!

Как раз в то время, когда Мушфики на террасе дворца беседовал с падишахом, вошел глашатай:
— Государь, могу ли я в вашем присутствии вручить Мушфики ваш указ?
— Вручи!
Развернув свиток, Мушфики прочел указ, которым падишах назначал его начальником ослов. Как поступали по обычаю все чиновники, получившие назначение, Мушфики приложил к глазам печать, скреплявшую подпись падишаха, воткнул свиток в складки своей чалмы и, встав с места, отвесил падишаху три глубоких поклона. Но затем обошел падишаха и сел на террасе с ним рядом.
— Новой должностью ты, я вижу, доволен,— сказал падишах,— не пойму только, почему ты сел выше меня?

Жил-был волк. Ему не везло в жизни. Долго бегал Он без толку по ушельям и оврагам и не мог найти себе пищи. Наконец он до того отощал, что еле двигался и с трудом выбрался из неглубокого оврага. Тут ему повстречался козел.
— Я тебя съем,— сказал волк козлу.
— Ладно,— ответил козел,— но, по чести, я должен тебя предупредить: сейчас мое мясо невкусно. Если ты согласишься немного обождать, я сбегаю вон на ту гору, поем там молодого зеленого луку, тогда мое мясо станет вкусным-превкусным, и ты меня съешь с удовольствием.
Волк поверил козлу и отпустил его. Долго ждал волк возвращения козла, но не дождался и пошел за ним сам. Перешел через гору, смотрит: нет там ни козла, ни луку. О горя волк завыл:

В одном кишлаке жил старый скряга. Он ходил в рваном халате, держал впроголодь жену и детей, сам недоедал — все старался скопить побольше денег. Так он накопил кувшин золота и кувшин серебра и зарыл их под забором у своего дома.
Но пришел неурожайный год, и как ни не хотелось старику, но пришлось вспомнить про заветные кувшины.
Вот взял он лопату и пошел откапывать зарытые деньги. Но едва он достал кувшин с золотом и хотел открыть его — послышался голос: «Не тронь — это деньги Курбана!»
— Ой, что это!— удивился скряга, скорее заткнул горлышко кувшина с золотом и стал откапывать кувшин с серебром. Но едва он открыл этот кувшин, как услышал опять: «Не тронь—это деньги Курбана!»

Правда ли, неправда ли, в древние времена жил один падишах. Он женился три раза. Несколько раз расцветали и увядали тюльпаны на холмах, несколько раз густые травы буйно покрывали поля и долины, а потом засыхали. Но за все это время ни одна жена не родила ему ни одного ребенка.
Однажды, после долгого раздумья над своей судьбой, падишах вызвал своего вазира, который был его правой рукой, и сказал ему:
— Как тебе известно, я всю жизнь мечтаю о ребенке, но ни разу еще мое сердце не наполнилось радостью при виде желанного дитяти. Приказываю тебе объехать весь свет и найти мне такую жену, которая обрадовала бы меня сыном или хотя бы дочерью.
Услышал это вазир, удивился словам падишаха, хотел сказать, где же он найдет такую жену, но возражение падишаху равносильно требованию для себя смерти, поэтому он, ничего не сказав, поехал искать падишаху желаемую жену.

У одного ширинца была корова с ухватообразными рогами. Однажды ширинец забыл покормить ее.
Она оборвала привязь и вышла из хлева. У ворот стоял большой хум с вареной кукурузой. Корова, наклонив голову, втолкнула в хум сначала один рог, потом другой и стала есть кукурузу.
Набив кукурузой рот, она взметнула головой, чтобы проглотить пережеванную пищу, но рога ее застряли в горле хума. И вместе с головой хум поднялся на рогах.
Корова от страха начала реветь и бегать по двору. Вернувшийся с поля хозяин бросился к корове, но хум не снимался. — Ой, я пропал, сейчас хум треснет! — кричал хозяин. И, не зная что делать, побежал к кишлачному мудрецу за советом.
Тот посоветовал:

Жил один добрый и справедливый человек. Он был искусным садоводом и за свою жизнь возделал большой и прекрасный сад. Когда человек этот состарился и не мог уже сам работать в саду, он поручил его своему сыну Хамдаму, который унаследовал от отца доброту и справедливость, так же как любовь к цветам и деревьям.
Хамдам был женат, и у него уже было двое красивых сыновей.
Почувствовав приближение смерти, отец Хамдама однажды позвал сына и в присутствии друзей и соседей дал ему такое наставление:
— Дорогой сын Хамдам! Я скоро умру, но ты не бросай начатого мной дела, не туши зажженного светильника... Честно трудись, будь добрым и справедливым. Никогда не присваивай того, что принадлежит другому. Вот тебе мой завет. На-сколько я помню, я ни у кого ничего не брал и никому ничего не должен. Но память может изменить человеку: может быть, я и взял что-нибудь у кого-то, да позабыл... Если кто-нибудь попросит тебя уплатить мой долг, не отказывайся, не позорь меня, не тревожь мой прах в могиле.

Родился мальчик — маленький, как горошек. Так его Горошком и прозвали.
Отец с матерью смотрели на сына и говорили:
— Такой маленький — ничего не сумеет делать!..
Но скоро Горошек немного подрос, стал проворным и смышленым мальчиком.
Соберется мать за водой, Горошек подбежит и скажет:
— Матушка, я пойду!— и, взяв у нее ведро, пойдет и принесет воды. Соберется мать подметать двор, Горошек подбежит и скажет:
— Матушка, я подмету! — и, взяв у нее веник, подметет двор чисто-чисто. Соберется мать чистить рис, Горошек подбежит и скажет:
— Матушка, я почищу!— сядет Горошек и чисто-чисто выберет рис. Вот сварила мать еду и собралась отнести ее на поле, к отцу...

Когда-то в одном кишлаке жили двое сирот — мальчик и девочка. Однажды они очень проголодались, но им нечего было есть.
Девочка пошла искать еду. Шла она и увидела старуху, которая с трудом несла кувшин воды. Девочка подбежала к ней и сказала:
— Матушка, дайте я вам помогу!
— Ладно,— сказала старуха.
Они с девочкой по очереди несли кувшин с водой и донесли его до дома. Старуха поблагодарила девочку за помощь и подарила ей за это горшочек.
— Этот горшочек не простой,— сказала она.— Если поставишь его на дастархон и скажешь: «Горшочек, свари кашу-шулю!» — он тут же, без риса, моркови и сала, сварит тебе столько каши, сколько захочешь. А когда ты скажешь: «Спасибо, горшочек, хватит!» — он перестанет варить.

Выехав на охоту, эмир и его вазир взяли с собой Мушфики. За ними плелся пешком слуга. День был жаркий. Скинув с себя тяжелые золототканные халаты, эмир и его вазир взвалили их на плечи слуги.
— Взгляни, Мушфики,— сказал эмир, — какой у меня выносливый слуга! Ведь то, что несет он на плечах,— это полный груз осла!
— Даже больше, ваше величество,— ответил Мушфики,— это груз двух ослов!

Однажды Афанди случайно угодил падишаху.
— Проси у меня все, что хочешь! — сорвалось с языка падишаха.
Поразмыслив о необычайной милости властелина, Афанди сказал:
— Раз вы хотите сделать мне подарок, то подарите мешок золота, чтобы остаток своей жизни я мог прожить безбедно с женой и детьми!
Но падишах уже опомнился и потому, приказав казначею выдать Афанди запечатанный мешок, чуть заметно подмигнул.
Сказав: «Повинуюсь, господин», казначей вышел. Получив увесистый мешок, Афанди, радостный, понес его домой.
— Ликуй, жена,— сказал он.— Теперь у нас и котел жирный и ложка жирная; если хочешь, одевайся каждый день по десять раз в разные платья, покупай себе десять сортов усьмы и сурьмы, пудры и кармина, ходи хоть по десять раз на день в баню,— на все я тебе дам денег. А пока подойди сюда, и давай посчитаем это золото вместе,— один я не справлюсь со счетом!

С двух сторон речки паслись два козлика. — Эй, друг, давай поиграем! Я перейду на твою сторону,— сказал один козлик другому, направляясь к бревну через речку.
— Нет, я перейду на твою сторону! — сказал другой козлик и тоже бросился к бревну.
Оба козлика в одно время вступили на бревно, чтоб перейти речку. Бревно было тонкое, козлики встретились на середине его и не могли обойти один другого.
— Пяться назад, я перейду речку! — сказал первый козлик.
— Нет, ты пяться назад! — сказал другой козлик. Так ни один козлик не стал пятиться назад.

Однажды бедный дехканин пахал землю. Неожиданно выкопал он плугом из земли кувшинчик с золотом. Обрадованный дехканин положил кувшин с золотом в мешок и спрятал его в надежное место.
В это время издали показался всадник.
«Если он видел, как я прятал золото, то пойдет и докажет на меня падишаху,— думал дехканин.— Тогда меня замучают! Лучше позову я всадника, поделим мы с ним золото пополам!»
— Эй, эй! Подъезжай сюда!— крикнул дехканин всаднику.
— В чем дело, ака?— спросил подъехавший.
«Не видел он, напрасно я его позвал, лучше скрою от него золото», — подумал дехканин и спросил у всадника:

Один дехканин посеял пшеницу. Когда пшеница начала созревать, повадился ходить на поле медведь. Он заходил в пшеницу, топтал ее и ложился спать.
Дехканин все это видел, но был бессилен что-либо сделать.
Вот созрела пшеница. Дехканин ее сжал, перенес на гумно, сложил в кучу, обмолотил. Потом провеял ее, просеял и приготовил для помола. Вот тут появился медведь и сказал дехканину:
— Здравствуй, компаньон! Дехканин удивился и сказал:
— Здравствуй, только какой же ты мне компаньон? Медведь рассердился и крикнул:
— До сих пор ты не знаешь, что я твой компаньон?
— Как же я могу знать, если ты не работал вместе со мной?

Жили в горах крестьянин с женой. Они посадили вокруг дома сад, и он был их единственной отрадой, пока не было у них детей.
Когда же у них родился сын, они назвали его Сафаром. Родители очень любили мальчика. Мать ни на минуту не хотела с ним расставаться. Она то носила люльку его за собой, то сама подходила к люльке, смотрела на мальчика и ласково ему улыбалась.
И отец, возвратившись с поля, подходил к сыну и поднимал его на руки. Сафар быстро рос, был здоровым и крепким мальчиком. По вечерам он выходил навстречу отцу, брал из рук у него прут и сам загонял в хлев скот.
Внезапно мать Сафара заболела. Лежа в постели, больная говорила только .... о сыне, тревожилась о его судьбе.
— Если я умру, ты не обижай сына, заботься о нем, жалей его,— твердила она мужу.
Через несколько дней она умерла.