Давным-давно жил-был на севере Шотландии один зажиточный фермер. У него было семеро сыновей и одна дочь. И младшему сыну люди дали очень странное прозвище – его прозвали Ассипатл, что значит: «Тот, кто валяется в золе». Пожалуй, Ассипатл заслужил эту кличку.
Мальчишка он был ленивый – не хотел работать на ферме, как работали его братья.
Целый день где-то носился, оборванный, не чесанный, и на уме у него были только тролли да великаны, эльфы да гномы.
В длинные летние дни, когда припекало солнце, когда пчелы жужжали, навевая дремоту, и даже крошечные насекомые двигались словно во сне, мальчик укладывался на кучу золы во дворе фермы. Там он лежал часами, пересыпал золу между пальцами, как песок на морском берегу, грелся на солнышке и сам себе рассказывал сказки.
А братья его тем временем усердно работали в поле. Они показывали пальцами на Ассипатла, смеялись над ним и говорили друг другу, что люди недаром прозвали его – «Тот, кто валяется в золе». Совсем никудышный малый!
Когда старшие братья возвращались домой с работы, они гоняли младшего по поручениям и дразнили его, а мать заставляла его подметать полы, носить торф из торфяной кучи и воду из колодца и вообще выполнять такую работу, за какую никто другой не хотел браться.

Однажды, когда у Патрика не было псалмов для пения, а был досуг для застолья и беседы, он пошел к дому Ойсина, сына Финна, чьи речи были приятны его ушам. Патрик сказал: «Приветствуем тебя, неунывающий старец, и пришли навестить твое жилище, доблестный краснолицый герой, что никогда не отказывал в просьбе. Желаем услышать от тебя, о внук Кумала с крепким мечом, рассказ о самой большой напасти, постигшей фениев с тех пор, как впервые ты начал ходить по их следам».
Ойсин сказал: Охотно расскажу тебе, о Патрик сладких псалмов, о самой большой напасти, что когда-либо постигала фениев с тех пор, как впервые явились герои Финна.
Финн в возрасте героев позабыл позвать на пир при Алмайне, на красном холме, нескольких фениев, возгоревшихся гневом и негодованием. «Поскольку ты не удостоил нас чести праздника, - сказал Мак Ронайн сладкоголосый, - я и благородный Айльте увольняем себя на год от службы Финну». Отъезжая, они молчаливо положили свои щиты и мечи на борта своих кораблей. Два благородных вождя отправились в Лохланн, королевство блестящих мужей.

В благодарность за добрую услугу один прихожанин подарил молодому священнику из Данфермлика поросенка.
Сначала священник был в восторге от подарка, но поросенок быстро рос, и прокормить его становилось все труднее. Вот священник и решил: «Пошлю-ка я его своему приятелю в Кэрнихилл. Пусть попасется там на воле: стоить это мне ведь ничего не будет».
А у священника был слуга, по имени Вилли, парень неплохой, но малость придурковатый.
– Вилли! – позвал его хозяин. – Сунь-ка поросенка в мешок и снеси в Кэрнихилл к моему приятелю, я уж с ним сговорился.
Но поросенок был хитрый, и Вилли пришлось повозиться, прежде чем он сумел поймать его и засунуть в мешок.
На дорогу священник сделал Вилли строгое напутствие. Он знал, что его верного слугу ничего не стоит сбить с толку, из-за чего самое пустячное дело частенько оборачивалось для Вилли самым сложным. Так вот что он ему сказал:
– Смотри же, Вилли, нигде не проговорись, к кому ты идешь и зачем. Только сам помни: тебе надо в Кэрнихилл. Отдашь там поросенка и тут же назад.
– Будьте спокойны, хозяин, – отвечал Вилли. – Вы же меня знаете! Все сделаю, как велите.
– То-то и оно-то, что я тебя хорошо знаю! – сказал священник. И Вилли, взвалив драгоценную ношу на спину, отправился в путь.

Вот по какому случаю фении были близки к голодной смерти. Они жили за счет оленей, на которых охотились, а охота из-за колдовства не удавалась им. Они были так голодны, что держали свои животы на семи дубовых заколках. Но их женщины становились все жирнее и жирнее, пока мужчины умирали от голода. Каждый день они ходили на холм и ничего не добывали на охоте. Финн не знал: что такое добывают женщины, что помогает им толстеть, – это не могла быть та малость, что способны были дать им мужчины. Однажды Финн оставил одного фения по имени Гарри в доме, чтобы последить за женщинами и выяснить, что они Добывают.
Когда фении ушли, Гарри увидел, как женщины умываются и идут на берег собирать раковины. Каждая из них вернулась оттуда с подолом раковин; и когда они приготовили моллюсков и съели их, то зарыли ракушки, из страха, что фении их заметят.
Увидев это, Гарри пошел в дом, улегся и заснул. Обычно он ужасно храпел, когда спал. Женщины услышали храп в доме, посмотрели и увидели его, спящего на полу. Они поняли, что их предали; им ничего не оставалось, кроме как убить Гарри, потому что, расскажи он другим фениям, что женщины ходят на берег за раковинами, мужчины опустошили бы берег в два дня, и женщинам ничего бы не осталось.

Эластер и Джон – так звали двух скрипачей, живших в Стратспи. Бедняки из бедняков были эти двое. До того не везло им в последнее время, что решили они податься в Инвернесс. И, уж конечно, в путь они отправились пешком, а не в золоченой карете. А по дороге заходили в деревни и там играли: иногда за несколько пенсов, а случалось, лишь за ужинили за ночлег.
– Надеюсь, в Инвернессе нам больше повезет, – сказал Эластер, когда они были уже близко к цели.
– Во всяком случае, хуже не будет, – сказал Джон, глядя с грустью на свои лохмотья и на большой палец ноги, выглядывавший из башмака.
Но, к сожалению, в Инвернессе их не ждала удача. Когда они добрались наконец до города, наступила зима, и земля спряталась под высокими сугробами снега. Скрипачи достали из футляров свои скрипки и заиграли веселую джигу. Но на улице не было ни души, и некому было их слушать. Добрые жители Инвернесса попрятались по домам и грелись у своих очагов.
– Мы зря стараемся, – вздохнул Джон. – Скрипки в сторону, и поищем-ка лучше, где бы укрыться от этого злющего ветра.
В это время из темноты пустынной улицы вынырнул какой-то старик.

Когда Малькольм, король скоттов, опустошал жестокой резней Нортумбрию, он сохранял в то же время мир с Гексамской обителью, ради славы святых, что почили в ней. Но когда, по одному случаю, его посланцы попали рядом с землями этой обители к разбойникам и возвратились к королю ограбленные и израненные, они возложили вину за эту жестокость на неповинных людей. И король был взбешен и разъярен этим обвинением и поклялся, что за такую неблагодарность он полностью уничтожит само это место и людей.
Итак, по приказу короля пришло туда жестокое воинство, охочее до грабежа, проворное в резне, алчущее злодейства, безжалостное к мольбе и ненасытное в жадности.
И гнев короля не утаился от людей Гексама. Но что им было делать? Не было у них ни сил, чтобы сопротивляться, ни крепости, чтобы укрыться, ни поддержки в союзе с какими-нибудь вассалами; одна и единственная надежда была у всех на многократно испытанную доблесть святых. К обители, стало быть, собрались юноши и девушки, старики и дети, женщины и младенцы, чтобы либо избавиться божественной силою, либо наверняка быть убитыми перед мощами святых.
Уже прибыл туда король с сильным войском; уже занял он область, прилегающую к реке Тайн, и насытил бы свою жестокость, однако ночь наступила и помешала ему переправиться.

Скрестив ноги, портной сидел на столе и дошивал парчовый камзол, когда к нему заглянул сам лорд, владелец замка Сэддл с его окрестностями.
– С добрым утром, портной, – приветствовал его лорд. – Вижу, ты все еще трудишься над моим камзолом.
– Отличная материя, милорд, – ответил портной, не отрывая глаз от работы. – Одно удовольствие шить из такой.
Спешить лорду было некуда, и, не зная, чем себя занять, он прислонился к двери и стал смотреть, как портной шьет.
– Ты слышал, он опять появился на монастырском кладбище? – продолжал разговорчивый лорд.
Портной кивнул.
– Сам дьявол, – добавил лорд. Портной опять кивнул.
Эх, шел бы лорд своей дорогой и дал бы спокойно поработать. Ему бы только языком чесать, этому лорду!
Так подумал портной. Но вслух, конечно, ничего не сказал.
– Да, уж такого смельчака не сыскать, который отважился бы провести ночь на кладбище, – не унимался лорд.
Портной промычал что-то.
– Ты согласен со мной? – продолжал лорд.

В году так в 1033 Шотландией правил добрый старый король Дункан. У него было два сына – Малькольм и Дональбейн. В ту пору Шотландия страдала от набегов воинственных датчан. Датские воины, высади-вшись на британском берегу, крушили все что ни попадет под руку. Сжигали дома и замки, даже церкви, забирали награбленное, садились снова на свои парусные лады и улетали прочь.
И вот в который раз многочисленный флот датчан причалил к берегам Шотландии и высадился в окрестностях Файфа. Против чужеземцев шотландцы собрали могучую армию, но так как король Дункан был уже слишком стар и сыновья его слишком юны, армию повел, по веленью короля, его ближайший родственник Макбет.
Макбет был сыном тана гламисского. Тана – значит владельца земель в Гламиссе. Макбета все считали храбрым воином. Во главе армии шотландцев, вместе с верным Банко, таном лохаберским, он дал отпор датчанам. Шотландцы выиграли великую битву, они разбили датчан и заставили их отступить к своим ладьям, бросив раненых и не похоронив убитых.
Прогнав датчан, Макбет с победоносной армией вернулся на север Шотландии в Форрес.
Поговаривали, что в Форресе жили три вещуньи – три старухи, умевшие колдовать и предсказывать судьбу. Даже такие бесстрашные воины, как Макбет, верили тогда в колдуний.