Касаясь западного края златых небесных облаков,
Лежит земля… Над ней живая витает музыка ветров –
Колышет зелень изумрудов на кронах девственных лесов,
Вливаясь в песни трубадуров, как ожерелье грез и снов…
Средь радуги и бликов солнца под бесконечной синевой
Лежит страна – она зовется Арвандой, Западной звездой…
Столичный город – Арвадея, в рассветном пламени горя,
Как лебедь, гордо выгнув шею, плывет в живых лучах огня.
Высоки городские стены, глубоки крепостные рвы –
Обороняют от измены, от вражьих полчищ, зла и тьмы.
Дворец прекрасен королевский – редчайший мрамор и гранит,
В узор переплетаясь тесно, возносит к небу башен щит.

Лес встретил путников молчаньем… Лишь шорох листьев, шепот трав
Своими тихими речами манили в сонный мир дубрав.
И королева задремала, Евгению прижав к груди,
От тяжких дум она устала, не зная, что ждет впереди…
Три юноши скакали рядом, но все тревожней и темней
Лес становился… Хмурым взглядом возница оглядел коней –
И подозвал к себе он принцев, сказав, что долог был их путь,
Необходимо дать напиться коням, немного отдохнуть.
И Эдельвейс, мать не тревожа, решил к реке спуститься вниз –
Коней вели, держа за вожжи, и вышли к берегу, под тис.
Там, под его могучей кроной коней уставших распрягли,
На землю постелив попоны, костер поодаль разожгли…
Поужинав, все вместе сели вокруг костра… Средь тишины
Трещали сучья и алели – вокруг летали искры-сны…

…Седой туман окутал горы, ущелье пеленой застлал –
Здесь, среди вольных ветров гордых живет волшебник Альбигар.
Он стар, как сумрачное время, устал от бед людских и зла,
Тяжелое, как камень, бремя всю жизнь душа его несла.
Он сохранил истоки света, и уходя в подлунный мир,
Словами древнего завета боль утешал по мере сил.
Сейчас стоял он на вершине, глядя на вереска ковер,
И слезы прятались в морщинах, обозначая лет узор…
Поодаль на огромном камне печально юноша сидел,
С благоговейным упованьем он на волшебника глядел –

Звезда на западе погасла – Арванда погрузилась в тьму…
Лишь отблеск прошлого неясно напомнит прежнюю страну.
е освещает больше солнце ее леса и города –
Свет сумеречный тихо льется, как в темном омуте вода.
И птицы скрылись в дальних странах, одни лишь вороны кружат
Среди бескрайнего тумана, которым мир теперь объят.
Народ Арванды постепенно покинул родину свою,
Чтобы в печали неизменной отныне жить в чужом краю.
Всем дали кров и тень покоя соседи: на востоке – Брант,
На севере – Дарнидикоя, на юге – жаркий Ясинбард.
А там, на западе Арванды граница проклятой страны –
Из злой, холодной Тарзиланды явились сумрака сыны…

Пока еще над Брантом солнце сияет в вышине небес,
И словно сердце пульсом бьется – шумит листвой бескрайний лес.
Здесь нету гор – луга и реки смешали пряный аромат,
С истока жизни и навеки цветеньем дивный край объят.
Под изумрудным сном дубравы на берегу реки Энрам
Стоит обитель Альбигара – из камня возведенный Храм.
Когда-то, в прошлые столетья он так любил речной простор,
Но его тихий, нежный ветер оставил ради древних гор.
Теперь он снова возвратился в покинутый когда-то дом,
И на столетье поселился здесь с избранным учеником.

Вечерний свет равнины Бранта окрасил алой пеленой,
Над Храмом в этот час заката клубился ветер золотой…
Пред входом на ступеньках Храма стояли те, кто в темный мир,
В Арванду, вместе с Альбигаром отправиться теперь решил.
Царевич Амидар, принцесса Эмира, юный князь Дагир,
Царевна светлая Илеста собрались в даль лесных долин.
Ордэн дал знак для провожатых – все отошли, и в тот же миг
В лучах тревожного заката у Храма легкий вихрь возник.
Он, взяв в кольцо шестерку смелых, в туже секунду перенес
Их в край лесных туманов серых, под небо черное, без звезд…

7.1. Призраки тьмы.
Там, в поле, где ветер от ужаса воет, в лесу, сплошь покрытом холмами могил,
В крови по колена гуляет на воле Война, набирая размах черных крыл…
Она над землей полетит, словно коршун, и кровь будет капать с железных когтей.
Безжалостно жребий давно уже брошен, и тьма накрывает дороги людей.
Никто не спасется от ярости, злобы, от взгляда, горящего адским огнем.
И жадность больной ненасытной утробы ничем не смириться ни ночью, ни днем.
Питаясь попутно телами и смрадом, и вдаль продвигаясь к кровавым ветрам,
На землю уронит чернеющим ядом, Смерть, угли и пепел с тоской пополам.
Над полем сраженья кружить будет дико, и крики предсмертные жадно ловя,
Она не скрывает ужасного лика… И мертвым огнем пламенеет заря.
Когда же затихнут последние звуки, трава прорастет из истлевших костей –
Война испытает смертельные муки и, крылья сложив, сгинет в мире теней…

На горизонте в светлых искрах вдруг возникает силуэт,
Он приближается так быстро, что обгоняет Солнца свет.
И алый конь с пурпурной гривой проносится, звеня уздой,
Свою улыбку дарит миру веселый всадник молодой.
Его одежда алым блеском сверкает в темной пелене,
И поднимается над лесом лик Солнца, глядя вслед Заре!
Спустя немного всадник белый спускается с холмов седых,
И снежный конь, прекрасный, смелый летит вдаль ветров золотых.
И яркий свет неотвратимо на клочья разрывает тень –
Уверенно, невозмутимо глядит вдаль неба Белый День.
Но вот тумана звездной выси плащом окуталась земля,
И серый всадник появился в закатном пламени огня.

Вершина озарилась солнцем, и камни, золотом горя,
Смотрели как рассвет смеется, раскатом по горам звеня..
У края золотой вершины стоял в молчанье Альбигар,
Глядя как сонные долины рассвета озарил пожар…
Ордэн никак не мог решиться его оставить и уйти –
Теперь навечно с ним проститься, не встретить больше на пути…
Он плакал, слезы сожаленья катились по его щекам…
Взгляд Альбигара в восхищенье стремился к белым облакам…
«Ордэн… Прислушайся к безмолвью – проходит здесь земная грань,
В подлунном мире только горы могли б вместить Святой Грааль…