Юркие ящерицы бегали вверх и вниз по истрескавшемуся корявому стволу старого дерева. Они отлично понимали друг друга, потому что все говорили на одном языке - по-ящеричьи.
- Нет, вы послушайте только, как шумит и гудит наш старый лесной холм, - сказала одна из ящериц. - Из-за этой музыки я уже две ночи подряд глаз сомкнуть не могу! Точно у меня зубы болят, - тогда я тоже не сплю.
- Там что-то затевается, - сказала другая. - Я сама видела, как холм поднялся на своих четырех красных столбах, да так и простоял, пока петухи не запели.

В одной деревне жили два человека; обоих звали Клаусами, но у одного было четыре лошади, а у другого только одна; так вот, чтобы различить их, и стали звать того, у которого было четыре лошади, Большой Клаус, а того, у которого одна, Маленький Клаус. Послушаем-ка теперь, что с ними случилось; ведь это целая история!
Всю неделю, как есть, должен был Маленький Клаус пахать на своей лошадке поле Большого Клауса.

Да, так вот, жил-был маленький Тук. Звали-то его, собственно, не Туком, но так он прозвал себя сам, когда еще не умел хорошенько говорить:
"Тук" должно было обозначать на его языке "Карл", и хорошо, если кто знал это! Туку приходилось нянчить свою сестренку Густаву, которая была гораздо меньше его, и в то же время учить уроки, а эти два дела никак не ладились зараз. Бедный мальчик держал сестрицу на коленях и пел ей одну песенку за другою, заглядывая в то же время в лежавший перед ним учебник географии.

Мотылек вздумал жениться. Естественно, ему хотелось взять за себя хорошенький цветочек.
Он посмотрел вокруг: цветки сидели на своих стебельках тихо, как и подобает еще не просватанным барышням. Но выбрать было ужасно трудно, так много их тут росло.
Мотыльку надоело раздумывать, и он порхнул к полевой ромашке.

Рассказ пойдет о ютландских дюнах, но начинается он не там, а далеко, далеко на юге, в Испании: море ведь соединяет все страны, перенесись же мыслью в Испанию! Как там тепло, как чудесно! Среди темных лавровых деревьев мелькают пурпуровые гранатные цветы; прохладный ветерок веет с гор на апельсинные сады и великолепные мавританские галереи, с золочеными куполами и расписными стенами. По улицам двигаются процессии детей, со свечами и развевающимися знаменами в руках, а в вышине над улицами города раскинулось ясное, чистое небо, усеянное сияющими звездами!

Из Португалии - а кто говорит, из Испании, но это все едино - вывезли утку. Прозвали ее Португалкою. Она несла яйца, потом ее зарезали, зажарили и подали на стол - вот и вся ее история. Выводков из ее яиц тоже звали Португалками, и это кое-что да значило. Наконец из всего потомства первой Португалки осталась на утином дворе только одна утка. На этот утиный двор допускались и куры с петухом, неимоверно задиравшим нос.
- Он просто оскорбляет меня своим неистовым криком! - говорила Португалка.

У проселочной дороги, в лесу, стоит одинокий крестьянский дом. Проходим прямо во двор; солнышко так и сияет, все окошки отворены, жизнь кипит ключом, но в беседке из цветущей сирени стоит открытый гроб. В нем лежит покойник; его будут хоронить сегодня утром. а пока поставили в беседку. Никто не стоит возле гроба, никто не скорбит об умершем, никто не плачет над ним. На лицо его наброшен белый покров, а голова покоится на большой, толстой книге; листы ее из простой, серой бумаги; между ними скрыты и забыты засушенные цветы.

Жил-был старый поэт, такой настоящий хороший старый поэт. Раз вечером сидел он дома, а на дворе разыгралась ужасная непогода. Дождь лил как из ведра, но старому поэту было так уютно и тепло возле печки, где ярко горел огонь и, весело шипя, пеклись яблоки.
— Бедные те, кто мокнет сейчас под дождем — сухой нитки на них не останется! — сказал он, потому что он был очень добрый поэт.
— Впустите, впустите меня! Я озяб и весь промок! — закричал за дверями ребенок.
Он плакал и стучал в дверь, а дождь так и лил, ветер так и бился в окошки.
— Бедняжка! — сказал старый поэт и пошел отворять двери.

 

Много лет назад жил-был на свете король; он так любил наряжаться, что тратил на новые платья все свои деньги, и парады, театры, загородные прогулки занимали его только потому, что он мог тогда показаться в новом наряде. На каждый час дня у него был особый наряд, и как про других королей часто говорят: "Король в совете", так про него говорили: "Король в гардеробной".
В столице этого короля жилось очень весело; почти каждый день приезжали иностранные гости, и вот раз явилось двое обманщиков. Они выдали себя за ткачей и сказали, что могут изготовлять такую чудесную ткань, лучше которой ничего и представить себе нельзя: кроме необыкновенно красивого рисунка и расцветки, она отличается еще удивительным свойством - становиться невидимой для всякого человека, который не на своем месте или непроходимо глуп.

В старину, когда дедушка был еще совсем маленьким мальчиком и разгуливал в красных штанишках, красной курточке с кушаком и шапочке с пером - а надо вам сказать, что тогда детей именно так и одевали, ежели хотели их нарядить, - так вот, в те далекие, далекие времена все было совершенно иначе, чем теперь.
Ведь какие, бывало, торжества устраивались на улицах!

1 глава. Начало

2 глава. Что произошло с советником юстиции

3 глава. Приключения сторожа

4 глава. "Головоломка". Декламация. Совершенно необычайное путешествие

5 глава. Превращения полицейского писаря

6 глава. Лучшее, что сделали калоши

История первая, в которой говорится о зеркале и его осколках

История вторая. Мальчик и девочка

История третья. Цветник женщины, умевшей колдовать

История четвертая. Принц и Принцесса

История шестая. Маленькая разбойница

История пятая. Лапландка и финка

История седьмая. Что произошло в чертогах снежной королевы и что случилось потом

1 глава. Суп из колбасной палочки

2 глава. Что видела и чему научилась первая мышь во время своего путешествия

3 глава. Что расказала вторая мышь

4 глава. Что рассказала четвертая мышь, которая говорила после второй

5 глава. Как варили суп...

Шел солдат по дороге: раз-два! раз-два! Ранец за спиной, сабля на боку; он шел домой с войны. На дороге встретилась ему старая ведьма - безобразная, противная: нижняя губа висела у нее до самой груди.
- Здорово, служивый! - сказала она. - Какая у тебя славная сабля! А ранец-то какой большой! Вот бравый солдат! Ну сейчас ты получишь денег, сколько твоей душе угодно.
- Спасибо, старая ведьма! - сказал солдат.

Никто на свете не знает столько историй, сколько Оле-Лукойе. Вот мастер рассказывать-то!
Вечером, когда дети смирно сидят за столом или на своих скамеечках, является Оле-Лукойе. В одних чулках он подымается тихонько по лестнице, потом осторожно приотворит дверь, неслышно шагнет в комнату и слегка прыснет детям в глаза сладким молоком. Веки у детей начинают слипаться, и они уже не могут разглядеть Оле, а он подкрадывается к ним сзади и начинает легонько дуть им в затылок. Подует - и головки у них сейчас отяжелеют. Это совсем не больно - у Оле-Лукойе нет ведь злого умысла; он хочет только, чтобы дети угомонились, а для этого их непременно надо уложить в постель! Ну вот он и уложит их, а потом уж начинает рассказывать истории.