Наконец-то и на долю Перлины выпадает большая радость и длинная-предлинная глава.
Ридарелло купил лекарства на деньги Гвоздика и побежал домой к своей больной дочке. Девочку взялись лечить лучшие доктора; ей сразу стало легче, она начала поправляться и, наконец, выздоровела.
И чем лучше становилось малютке, тем больше росла в сердце Ридарелло признательность к Гвоздику. Бедный клоун был счастлив, такого же счастья он желал Гвоздику, который не переставал грустить о Перлине, — мальчик никак не мог разыскать свою подругу. Очевидно, надо было помочь ему найти эту девочку. Но как, если даже самому Гвоздику это не удавалось?
Думал Ридарелло, думал, и, наконец, придумал: в один прекрасный день, когда он слушал радио, в голову ему вдруг пришла мысль, от которой он так и подпрыгнул.
Сейчас же побежал он на радио и дал там объявление. «Где бы Перлина ни находилась, — подумал Ридарелло, — девочка обязательно услышит этот призыв и, если у неё в самом деле доброе сердце, она пожалеет Гвоздика».
В день, когда объявление передавали по радио, Перлина в белых перчатках, передничке и накрахмаленной наколке, подавала чай Миледи, стараясь не наступить на собачонку и кота, которые всё время вертелись у неё под ногами.
— Ты всё ещё не научилась держать поднос на трёх пальцах! — сердилась Миледи. — Какая же ты глупая! Ну, живее! Ты медлительна, как черепаха!
В ответ Перлина только глотала слезы. Но в это мгновение из радиоприёмника послышался громкий голос: «Внимание! Внимание! Гвоздик разыскивает Перлину. Если Перлина слышит нас, пусть сейчас же возвращается к Гвоздику. Он ждёт её в цирке».
Перлина подскочила так, будто наступила на сотню иголок, и поднос с чайным прибором опрокинулся прямо на Миледи.
— Невежа, грубиянка, дура! — закричала Миледи.
Но Перлина больше её не слушала. Одним прыжком она оказалась у двери, одним пинком отшвырнула ненавистных собачонку и кота… ещё прыжок — и она оказалась на улице.
Девочка сорвала с себя передник, перчатки, накрахмаленную наколку и с криком: «Да здравствует свобода! Гвоздик, я здесь!» — понеслась к цирку, как ракета.
Она бежала не переводя дыхания, словно стремилась завоевать первенство на соревнованиях.
— Эй, синьорина, а билет?… — закричал кассир из своего окошечка, когда она с разгона перескочила порог, точно линию финиша.
— Гвоздик заплатит! — не останавливаясь, крикнула Перлина и, не обращая внимания на контролёров, побежала к арене.
Гвоздик исполнял номер со львами. Наступил самый драматический момент: он сунул голову в пасть зверя. И вдруг среди напряжённого молчания раздался крик, от которого все подскочили:
— Гвоздик, это я — Перлина! Я вернулась к тебе!
Голова Гвоздика в этот момент находилась в пасти льва.
Услышав голос Перлины, железный мальчик так вздрогнул, что ударил затылком прямо по зубам хищника, и, верно, ни одному зубному врачу не приходилось слышать такого вопля, какой вырвался у бедного зверя, но ещё громче закричал Гвоздик:
— Перлина, это ты?! — И он бросился ей навстречу, забыв закрыть за собой дверцу клетки.
Сердце Перлины запрыгало от радости. А золотое сердце-часы Гвоздика весело заиграло. Мальчик и девочка взялись за руки и заплясали под сердечную музыку.
— Она простила меня! Она простила меня! — пел Гвоздик.
— Я нашла его! Я нашла его! — пела Перлина.
Публика замерла от изумления. Но какой поднялся переполох, когда львы через открытую дверцу один за другим начали выходить из клетки!
Зрители бросились врассыпную.
— Спасите! Нас съедят! — вопили перепуганные люди.
Но паника продолжалась всего одну секунду. Гвоздик, оставив Перлину, бросился ко львам, стал хватать их за хвосты и одного за другим вталкивать обратно в клетку.
— Непослушные звери, — бранил он их, — вас ни на минуту нельзя оставить одних, вы сейчас же начинаете безобразничать. Синьоры заплатили за билет, а вы хотели съесть синьоров! Мы с вами поговорим ещё как следует после представления!
В этот вечер спектакль кончился настоящим праздником в честь Перлины. Все в цирке слышали о ней и знали, как Гвоздик любил её, и поэтому вышли на арену, чтобы торжественно отметить встречу Перлины и Гвоздика.
Лилипуты кувыркались от восторга, Нуволино и Нуволетта спустились с трапеции и преподнесли Перлине букет цветов, а Ромпиколло, стоя на голове, продекламировал приветственные стихи. Директор тоже принял участие в общей радости: он приказал оркестру сыграть триумфальный марш. Никогда ещё в цирке не было такого шума и такого веселья. Одним словом, Перлина и Гвоздик встретились так хорошо, как только можно было придумать.
После спектакля директор, боясь, как бы Гвоздик не ушёл вместе с Перлиной, пригласил её остаться в цирке.
— Благодарю вас, — ответила ему Перлина, — но даже если бы вы мне этого не предложили, я всё равно осталась бы здесь. Теперь ничто уже не может разлучить нас с Гвоздиком; и потом, мне у вас в цирке очень нравится.
Только двое не участвовали в общем веселье: Оп-ля и Мустаккио. Они так ненавидели Гвоздика, что его радость доставила им настоящее огорчение.
— Мне не нужны нахлебники в моём цирке, — ворчала Оп-ля, со злостью глядя на Перлину; Оп-ля, дочь директора, держала себя как настоящая хозяйка.
— Совершенно верно, — согласился Мустаккио, — поэтому нужно поскорее избавиться от Гвоздика. — И в то время как все пили за здоровье Перлины, бывший укротитель побежал к телефону и набрал номер.
— Алло! Это атаман шайки Тек-Тек?
В трубке раздался рёв, от которого задрожал аппарат.
— Да, это я, Джо Косой Глаз собственной персоной.
— Тогда слушай… — и голос Мустаккио перешёл в шёпот.
Шайка Тек-Тек, надо вам сказать, была самой грозной разбойничьей бандой в городе. Если бы у Джо Косого Глаза была визитная карточка, то на ней стояло бы: «Осужденный всеми судами мира, лауреат самых знаменитых тюрем, академик краж со взломом, почётный член всех окрестных шаек, специалист по грабежам, мошенничествам, шантажу, вымогательству, контрабанде…» и так далее… Мы не продолжаем этого перечня, так как иначе глава оказалась бы слишком длинной.
Уважаемый читатель, мы заметили, что Вы зашли как гость. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
