Учила папу в мяч играть.
«Я буду мяч тебе кидать…»
Едва успела дочь сказать,
Как папа сразу дал понять,
Игру он может поддержать --
«Я должен буду -- мяч поймать!»

С утра тревога и испуг…
Молилась часто, в чём-то каясь.
Бабуля неспроста металась...
Просил её любимый внук –

-- Когда-то ты ушёл, монах,
В обитель, от всего мирского...
Презришь ли и отвергнешь страх,
Едва предстанешь перед Богом?

В свой кабинет зашёл с утра
Директор цирка, на минутку...
Уставший от гастролей жутко,
Нормального лишённый сна,
Услышал голос чей-то в трубке --
«Вам лошадь говорящая нужна?»

И даже отвечать не стал он.
Не перестало вновь звонить.
«Нужна ли лошадь, не простая,
А та, что может говорить?»

"Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком..."
А. С. Пушкин, «Сказка о царе Салтане…»

Вот снова три девицы дружно
Сидят за пряжей под окном.
Давно известно всем о том,
Молчание – девицам чуждо.

Не лёгкий путь свой выбрал старец.
Не по годам... Давно не молод...
Жара и Ветер, с ними Холод,
Пред старцем на пути предстали.

Но старца встреча не вспугнула.
Сказал: «Приветствую тебя!»
Так спор возник, как у ребят,
Кому красотка подмигнула...

В толпе монахов наметилось шевеление. Подбежал запыхавшийся брат Антоний, подал игумену бинт и красную папку. Феофил взял бинт здоровой рукой, сказал:
- Открой четырнадцатую страницу и читай, а я пока перемотаю рану!
Он тут же занялся первичной перевязкой, а попросту стал наматывать бинт на кисть.
Антоний торжественно возгласил:
- Инок Сергий, в миру Сергей Анатольевич Кац! Домашний адрес: город Новосибирск, улица Тихая, дом номер восемьдесят, квартира номер семь! Родился шестого апреля…

Сидоркин и Гавриил Иоаннович летели в тёмной, мерцающей пустоте. Куда ни кинь взгляд, мелкой россыпью были разбросаны звёзды, тускло освещая две фигуры.
Санькина душа летела сжавшись, обхватив себя руками, на лице блестела изморозь.
- Ттут вс-сегда такой дуб-бак? – спросил карманник.
Дедушка Гавриил как будто не чувствовал ледяного дыхания космоса.
- В космическом вакууме всегда холодно, чадо. Потерпи, завтра прилетим, - проговорил он воодушевлённо, поворачивая к подопечному румяное лицо
- За-а-автра!? – вскричал Сидоркин. – Я загнусь до зааавтра!

По черноватой степной земле мчался «КамАЗ», пробивая мрак фарами и подпрыгивая на кочках. Над Сибирью раскинулась ночь. Порось яростно крутил руль, Хрыщ сидел рядом и курил сигарету.
Свет фар выхватил из темноты приближающиеся постройки монастыря.
«КамАЗ» снёс монастырские ворота, въехал на территорию, развернулся, освещая электрическим светом пространство перед флигелем.
Из флигеля выбежал брат Трифон с перекошенным лицом. Мотор заглох, но яркий свет фар продолжал слепить ошалелого монаха. Бесы выпрыгнули из машины, как черти из табакерки. Именно, как черти, в своем истинном облике: вычурно-гротескные рожи, коричневый цвет кожи, хвосты, торчащие из-под замасленных спецовок. Нечистики осмотрелись, двинулись к Трифону.
Тот сощурился, вглядываясь, побледнел, поднял ладонь щепотью, осенил себя крестным знамением.
Бесы, ухмыляясь, подходили.

- Алло, герцог, - говорил Порось, прижимая мобильник к уху. – У нас хорошие новости. – Он сидел за столом Шамана, в его кабинете, положив ноги на столешницу. – Ключи почти что нашлись.
- Почти?! – переспросил дьявол. – Вы ещё их не забрали?!
Хозяин в чёрном клетчатом халате стоял в своей бильярдной, с кием в руке.
- Уже скоро заберём, - заверил Порось. – Благодаря счастливой случайности мы нашли ресторацию, где Санёк имел встречу с жидком. Этот жид – племянник одного антиквара по имени Соломон. Так вот, ключи находятся у Соломона.
- Ни хрена не пойму, - недоумевал дьявол. – Мою наколку, сказанную Хрыщу насчёт Соломона и ресторации, ты называешь счастливой случайностью?!
- Вы что-то путаете, - произнёс Пороська беспечно. – Вы, герцог, ничего не говорили Хрыщу о том, что только что сказали.

Возле антикварной лавки стояли труповозка и милицейский «УАЗ».
Человек в лейтенантских погонах что-то обмерял рулеткой. Другой человек, в штатском, быстро писал на капоте «Уазика». На коленях возле трупов ползал эскулап. За жёлтой лентой, огораживающей территорию убийства, толпилась публика. Тут и там слышались перешептывания: «Такой молодой…», «Бог взял…», «Интересно, есть у него дети…», «Красивый был типчик…», «Кажется, я его где-то видел…», «Какие же всё-таки мёртвые страшные…».
От Санькиного трупа отделилась душа, взмыла вверх на несколько метров. Душа была почти полной копией тела: тот же цвет лица, та же одежда, плотность тела и головы. Только следы от пуль исчезли.

Дьявол плескался в бассейне. Он вынырнул, помотал головой, подплыл к лесенке, ухватился за гладкий поручень и вылез из воды. Возле бассейна стоял лёгкий пляжный столик. На столике - тарелка с персиками. Рядом фигуристая бутылка, и негранёный стакан.
На герцоге были семейные трусы в цветочек, до колен. Светлейший взял со стульчика длинное полотенце и стал вытирать изрядно волосатое тело. Хвост спокойно спускался на пол.
В помещении с колоннами появились Хрыщ и Порось в своём бесовском обличье, правда, на сей раз, бёдра обтягивали шорты красного цвета.
Дьявол промокнул глаза, бросил полотенце на стул. Помощники почтительно переминались. Шеф налил в стакан на два пальца тёмного пойла, выпил одним духом, поставил стакан, закусил персиком, протянул руку:
- Давайте ключи!
- Ключей нет, светлейший, - ответил Хрыщ.

В кабинете антиквара шли приготовления к отступлению.
Соломон возился у небольшого сейфа, вделанного в стену - с кодовым и внутренними замками.
Арика не было.
Саня, стоя у стола, вертел в руках золотой крест примерно 15-ти см длиной.
Сергий, сидя на своём стуле, глядел на Сидоркина.
- Значит, тебя выгнали не с пустыми руками? – с усмешкой спрашивал карманник. – Что за крест? Ограбил аббата?
- Жить надо на что-то… - засмущался монах, опуская глаза.
- И ты решил обеспечить себе безбедную житуху, не прилагая к тому особых усилий? – продолжил вор, не убирая усмешки.
Из магазина появился Арик, сказал с порога:

К «РЕСТОРАЦИИ», завывая сиренами, подъехали две милицейские машины: чёрная «Волга» и «УАЗ». Из автомобилей выскочили 8 человек.
Трое милицейских в бронежилетах с надписями «ОМОН» на спинах, с автоматами и в масках. Они первые, настороженно поводя оружием, зашли внутрь.
- Все чисто! – послышалось из здания.
Еще три человека двинулись в «РЕСТОРАЦИИ»: человек с чемоданчиком, затем снова человек с чемоданчиком – видимо, эксперт и медик, потом ещё молодой парнишка в штатском.
Ещё двое, следователь и опер, подошли к Поросю, гревшемуся на солнышке.
- Кто вы? – спросил следователь – высокий, белозубый мужчина с интеллигентным лицом, тонкими губами, с папкой в руке и в сером костюме.
- Моё имя тебе ничего не скажет! – кичливо ответил Пороська, щуря от солнца желтые глаза.

Тёмная иномарка мчалась по Новосибирску.
- И как житуха в монастыре? – спрашивал пассажира седоватый водитель лет 55-ти, в кожаной кепке.
- Ничего… - тонким голосом отвечал наш знакомый Сергий, сидящий на переднем сиденье. - Только некоторые пользуются своим служебным положением!
- Такое везде… - усмехнулся шофёр. – Пока существуют начальники, будет служебное положение. – Он мельком глянул на инока. – А сейчас куда, домой на побывку?
- Нет, я возвращаюсь в мир! - ответствовал Сергий, глядя по сторонам. – Пойду служить в Кафедральный Собор… здесь, в городе… Буду там петь!
- А чего в монахи ходил?
- Захотел лёгкой жизни! - честно ответил Сергий. – Остановите тут, пожалуйста…
Машина прижалась к бордюру.