Жил когда-то старик Мёге-Сарыг. Не было у него ни детей, ни скота. Ходил по аалам, ел что дадут.
Однажды на слиянии двух дорог он увидел большой кожаный мешок. «О, это моя дорожная добыча-удача! » — радостно подумал он и скорее развязал мешок.
Оттуда выскочил голодный серый волк с оскаленными зубами. И рычит:
— Сейчас я тебя разорву! Всего проглочу, ни капли не оставлю, все съем-вылижу! Наконец мой радостный день настал!
Старик так испугался, что не сумел ответить волку, а только пробормотал:
— Подождите... не торопитесь... съешьте меня вечером.

Жили когда-то в маленькой хижине на опушке леса дровосек с сыном. Пришло время, когда отец состарился и одряхлел, работать ему стало трудно, а Хуан, хоть и добр был и жалел отца, работать по-настоящему ещё не привык.
Как-то отец сказал Хуану:
- Дрова кончаются, пойди в лес, наруби дров.
- Сейчас пойду, - пообещал Хуан, но даже не шевельнулся.
Отец подождал немного и спросил:
- Когда же ты пойдёшь за дровами?
- Сейчас, отец, иду, - ответил Хуан.

Давным-давно, очень давно вершина Эльбруса не была раздвоенной, не сверкали и льдины на ней.
Эльбрус – непомерно высокая гора. Ее вершина упирается в небо, поэтому озорные звездочки падали на нее и любили играть в прятки. Они падали в глубокие ложбины и внутри как чистая ртуть, купались в сверкающих, чистых, горных водах.
На самой вершине Эльбруса, у огромной скалы, был один зеленый холмик. Недалеко оттуда, у основания скалы был чистый, как слеза, родник. А рядом с родником, в круглой, словно половина кувшина, гладкой пещере жил совсем седой, белый-белый старый горный козел со своей семьей. У семьи горного козла была и вода, и еда, и жилище. Жили они, наслаждаясь жизнью. И за жизнь свою они не боялись, так как когда они вместе со своими козлятами паслись, то их отважный отец с острыми рогами, зоркими глазами, был надежным стражем для них.
Много проживший, много увидевший горный козел хотел научить своих детей жизненным навыкам; он научил их быстро бегать, без страха прыгать с одной скалы на другую, драться, биться со стаями животных. В горах у туров таких безжалостных врагов, как рысь, медведь, волк, орел, было много.

Жил давным-давно один человек, понимавший язык птиц и зверей. Пошел он однажды в гости к друзьям-пастухам на кош... И когда уже был совсем близко от коша, услышал в ущелье волчий вой.
"У-уу! – выли волки. – Ночью будет силь-. ная вьюга. Ночью мы нападем на стадо и вволю наедимся ягнятины... У-уу!"А собака-овчарка вздыбила шерсть и отвечает волкам:
"Не страшна мне вьюга! Вот съем кусок курдюка, наберусь сил – и посмотрим тогда, как я с вами разделаюсь!"Гость выслушал их разговор, усмехнулся и зашел в кош.
Друзья ему обрадовались.
– Зарежем в честь нашего гостя самого жирного быка, – сказал старший пастух.
– Не надо. – попросил гость. – Зарежь-те лучше жирного барана.

Шел человек по дороге и наколол себе ногу гвоздем. Кровь льется вовсю. А человек осмотрел рану и обрадовался:
– Слава аллаху, сандалий на мне не было, а то что бы тогда с ними стало?!

А ещё рассказывают, вышел однажды Кутуб-хан из дому босиком.
– О-ох! У-у! Вввай! – Это он так кричит, потому что наступил на острый-преострый гвоздь. – Ха-ха-ха! Хо-хо-хо! Хе-хе-хе! – Это он так смеётся.
Что он заплакал – это понятно. А вот к чему бы смеяться, когда больно и кровь льётся вовсю?
Дело всё в том, что Кутуб-хан, осмотрев рану, огорчился и в то же время обрадовался, засмеялся и одновременно заплакал:
– Проклятье шайтану, как я себе ногу разворотил! Хвала аллаху, туфель на мне не было: проткнёшь пятку – пятке больно, а проткнёшь туфлю, которая денег стоит, – душа болит!

Отслужил солдат свой законный срок, получил отставку и пошел на родину. Идет путем-дорогою, а навстречу ему нечистый.
- Стой, служивый! Куда идешь?
- Домой иду.
- Что тебе дома! Ведь у тебя ни рода, ни племени. Наймись лучше ко мне в работники; я тебе большое жалованье положу.
- А в чем служба?
- Служба самая легкая: мне надобно ехать за синие моря к дочери на свадьбу, а есть у меня три сокола; покарауль их до моего приезду.
Солдат согласился.
- Без денег, — думает, — плохое житье; хоть у черта, все что-нибудь да заработаю!

Жили-были четыре брата. Младший на охоту ходил, два средних за скотом и добром приглядывали, а старший брат из тайги дрова приносил.
Однажды зашел старший брат далеко в тайгу, смотрит – большая береза стоит. Срубил ее парень, хотел расколоть на дрова, да залюбовался белизной дерева. Вытесал он из березы куклу.
Связал вязанку дров, нагрузил на свои могучие плечи и отправился домой, прихватив с собой березовую куклу.
Увидел куклу второй брат и нарядил ее в свой праздничный халат.
Третий брат поставил рядом с куклой еду и смочил ей губы парным молоком.
Сидит около юрты кукла-красавица, совсем как живая девушка.

Беда, когда человек ленив да завистлив.
Жил в одной деревне старик. Был у него сын, по имени Уленда. Всем Уленда был хо-' рош: и речистый, и плечистый, и сильный, и красивый — не парень, а загляденье! Вот только работать Уленда не любил. Ничего делать не хотел.
На охоту в тайгу пойдет — как мох увидит, так спать заляжет. Рыбачить отец Уленду погонит — сядет сын на берегу, на воду станет глазеть, так без дела и Просидит целый день. Пошлет его отец за оленями смотреть: Уленда на пенек присядет, голову вверх задерет, начнет на небе облака считать — все олени и разбредутся.
Вот и выходило, что на старости лет отец и себе, и сыну еду промышлял.
Обидно стало старику. Все сыновья своих отцов кормят, уважают, только Уленда на шее у старика сидит.

Жило много гусей. Летом все они вывели птенцов. Их дети очень быстро стали расти. Один только гусеночек долго не может вырасти. Его друзья уже большими стали, начали летать. Он же не может летать, у него нет перьев на теле, нет крыльев. Его мать и отец сильно беспокоятся, ведь приближается время улетать в теплые места. Его товарищи уже сами добывают еду, а его все еще отец и мать кормят. Все гуси стали собираться в полет, а у него все еще нет крыльев. Однажды утром все гуси собрались и начали думать, как лучше лететь. Самый старший гусь сказал:
– Все завтра полетите.
Так и сделали. На следующий день все гуси начали собираться в дорогу. Отцы и матери собрали своих детей и начали поучать, как надо лететь, чтобы в дороге не отставать. Все гуси веселы, только отец и мать бескрылого гусенка горько плачут. Их ведь дитя остается, нет у него крылышек.

Пришел зять к теще в гости. Теща угостила его киселем.
Зять съел кисель и спрашивает:
— Это что за кушанье?
— Кисель.
Зятю кисель очень пришелся по вкусу; думает он: «Дома непременно заставлю жену сварить, только бы не забыть, как зовется».
Вот пошел он домой и твердит про себя: «Кисель, кисель, кисель!»
Случилась на дороге канава. Хотел зятек перескочить через нее, да поскользнулся и упал. Встал — и забыл, что ел у тещи. Думал, думал — никак не может вспомнить.
Едет мимо барин на шестерке и видит: мужик бродит в канаве.
Остановился и спрашивает:

Была засуха. Много дней солнце жгло землю. Все побеги на полях засохли. Реки иссякли, озёра обмелели. Голод подстерегал людей.
Тогда собрались на совет старейшины. Они призвали самых могущественных колдунов и заклинателей, и те сказали:
- Озёра наполнятся водой, и дождь оживит землю, когда вы принесёте в жертву воде прекрасную Нжери.
Старейшины пошли к отцу Нжери и сказали:
- Только ты можешь спасти народ. И отец повёл свою дочь к берегу озера.
- Отец, - спросила его Нжери, - правда ли, что ты сказал: "Пусть погибнет моя Нжери, если так нужно для спасения народа"?
Отец ответил:

В некотором царстве жил купеческий сын; сильный, смелый, смолоду ничего не боялся; захотелось ему страсти изведать, и поехал он с работником странствовать. Долго ли, коротко ли — приехали они к дремучему лесу, а тут как нарочно и смерклося.
- Поезжай в лес! — говорит купеческий сын.
- Эх, хозяин, сюда страшно ехать; ведь теперь ночь, могут либо звери напасть, либо разбойники обидеть.
- Вот испугался! Делай, что приказываю.
Въехали они в лес и спустя немного увидали: висит на одном дереве мертвец. Работник еще пуще набрался страху, а купеческому сыну все нипочем — снял мертвеца с дерева, положил в повозку и велел ехать дальше. Через час — через два подъезжают они к большому дому; в окна огонь светится.
- Ну, вот и знатно: есть где переночевать! — говорит купеческий сын.