Келтис

В далеком Келтисе, что на севере от Новогорода жил был свинопас Анкель. Нрава он был веселого и где мог, помогал своей матери, хотя с ленью был в лучших приятелях.
- Эх, сыночек! – вздыхала его мать, Кауха. – Тебе бы не свиней пасти, да в дудку дудеть, а пойти поучиться в кузню к Сойто или к плотнику Фисасу, а еще лучше к барину Якушу Кириву в работники!
- Пасти свиней, мама, это тоже наука! – отвечал Анкель. – Эти свиньи знаешь кто?
- Кто?
- Свиньи! За ними глаз да глаз нужен!
Однажды утром в летнюю пору пас Анкель свиней, наигрывая на своей дудочке, как вдруг зашевелились кусты и на поляну, испугав хряков, вышел рыдающий кузнец Сойто и повалился на землю.
- Ух, - выдохнул Анкель – Я уж подумал, что это медведь-разбойник! Что с тобой, Сойто?
И поведал ему кузнец, что супружница его у барина Якуша Кирива в палатах сидит за долги несметные.
- А как же ты в долг такой попал? – спросил свинопас.
- Напоил меня барин да в карты обыграл! Знал он, что трезвого меня ему ни за что не переиграть! – ответил Сойто.
И это было верно, с этим кузнецом никто не хотел в карты играть. С кем бы он ни садился за стол – всех обыгрывал, пока не сговорились жители впредь в карты с ним не тягаться. Сильно было желание игры у Сойто, и чтобы не думать об этом занялся он кузнечеством. Но приехал из Новогорода хитрый барин Якуш Кирив за оброком, подбил кузнеца на игру и, напоив его, выиграл дом, кузню и жену в придачу.
- А почему ты в карты не отыгрываешься? – спросил Анкель.
- Ставить нечего! Разве что долги и жизнь. Но жизнь не ценится!
Почесал Анкель затылок и говорит:
- Ты не горюнься, Сойто, твою женку вызволим! Как-нибудь все обернется!
Поднял свинопас кузнеца с земли и, погнав свиней вперед, пошли они к барину.

Вот приходят они к высоким барским воротам. А у тех ворот собрались слуги да в карты на бочке играют.
- Вот тебе моя свинья! – говорит Анкель кузнецу. – Иди, сыграй-ка! Только если выиграешь у них, пообещай им, что вернешь все, если они не будут меня ни видеть, ни слышать целый день.
- Как так, не видеть, не слышать?
- Пускай сами решают как!
Вступил Сойто в игру, а вскоре подчистую обыграл всех слуг. И пообещал им, что вернет все, если они не будут ни видеть, ни слышать Анкеля целый день.
- Спрячь выигрыш за кустами, и оставайся около ворот! – сказал свинопас. – А я к барину пойду.
Вошел Анкель в палаты и три часа ждал пока барин не выйдет, да не сядет в кресло, да не зевнет три раза, да не задаст вопрос:
- Чего тебе?
- Да вот в работники пришел!- улыбаясь, сказал Анкель.
- Что делать-то умеешь?
- Ничего не умею!
- Как же ты работать-то будешь, если ничего не умеешь?
- А я работать не буду!
- Как же так? Ты же работать пришел! – сказал озадаченно барин.
- Я сюда не пришел!
- А как ты здесь очутился?
- Я здесь не очутился!
- Но как же? Я же вижу тебя! – произнес Якуш Кирив, выходя из терпения.
- Нет, вы меня не видите! – с улыбкой ответствовал свинопас.
- Как не вижу? Вижу!
- Нет, не видите!
- Ты, хлопец, не шути! Я шутки не люблю! – строго сказал барин.
- А я не шучу!
- А что ты делаешь? – спросил барин.
- Ничего не делаю! – все так же улыбаясь, ответил Анкель.
Плюнул тогда барин и позвал слугу.
- Ну-ка спусти-ка его с крыльца! – приказывает.
- Кого? – спрашивает слуга.
- Кого, кого… его! – указывает барин на свинопаса.
- Кого его, барин? Стул что ли?
- Какой стул? Вот этого шутника!
- Какого шутника? Здесь никого нет!
- Как нет? – удивляется Якуш Кирив. – Да вот же человек!
- Дверь вижу, стену вижу, пол вижу, человека не вижу…
- Да-а, захворал ты, барин! – говорит Анкель.
- Вот! Слышал? – барин слуге.
- Что слышал? – слуга барину.
- Да вот же говорит… этот?!
- Кто этот? Что говорит?
- Ты что, издеваешься?
- Ох, сюрьёзно ты захворал, барин! – говорит ему Анкель.- Ну, ничего - это излечимо!
- Я тебе захвораю! А ну позови слуг! – кричит Якуш Кирив слуге.
Прибежали слуги да не видят они да не слышат они свинопаса. А барину совсем худо стало.
- Как же ты говоришь, захворал я? – спрашивает он у Анкеля.
- Ох, захворал!
- И как же ты говоришь… излечимо это?
- Излечимо! Вот только надо чтобы женский глаз на меня посмотрел и если увидит меня, то пускай сейчас же выйдет та женщина за ворота и спустя три часа недуг пройдет.
- А не обманешь?
- Не обману!
- А почему я тебе должен верить? – спросил осторожно барин.
- Не поверите – черти нагрянут! Ох, что тут начнется! – ответил свинопас и состроил рожу.
Повелел тогда барин пленницу свою привести, и когда вошла она спросил:
- Видишь ли ты этого человека?
Посмотрела она на Анкеля и сказала:
- Вижу.
- А как он выглядит? – спросил обрадованный Якуш Кирив.
- Как свинопас! – ответила пленница.
И выпустил ее барин за ворота, а там встретила она мужа своего, с которым и бежала, куда глаза глядят. А Анкель вернул выигрыш кузнеца слугам и вернулся к своим обязанностям – свиней пасти.

Разнесся слух по Келтису о ловкой проделке Анкеля и прознал вскоре Якуш Кирив, что его одурачили, и стал искать наглеца, чтобы с ним поквитаться. Но успели предупредить жители свинопаса, и по совету матери своей отправился Анкель на Дальнюю пустошь к сказительнице и колдунье Амме.
- Туда побояться за тобой идти! – сказала ему мать, - И ты не бойся Амму! Были мы с нею когда-то приятельницы хорошие и по старой дружбе она тебе худого не сделает, и в обиду не даст! Передавай ей привет от меня!
- Передам матушка! – ответил Анкель и, попрощавшись, пошел по дорожке заросшей, называемой в народе тропой сыроедов, потому что вела она на север к землям кровожадных и огромных великанов, где и стоял на границе с ними дом Аммы.
А барин уже знал, чем занимается его недруг и не найдя свинопаса на лугах поспешил с челядью своею к дому Анкеля. Ворвавшись в избу, стали они допытываться у Каухи о сыне, но та ничего им не сказала. Зато сосед нашептал на ухо Якушу Кириву, что видел, как ушел Анкель на север к землям сыроедов.
- Не стоит туда соваться барин! Недобрые то места! Пропадем! – заговорили слуги его.
- Цыть, холопы! – прикрикнул на них барин, но отказались те следовать за ним и, получив изрядно плеткой за непослушание, разбежались кто куда. А Якуш Кирив сел на коня и поскакал вдогонку.
Шел Анкель не спеша, когда вдруг услышал звуки погони и, недолго думая, свернул в лес и решил таким образом срезать дорогу.
Вот идет он по лесу да смотрит – пень, на который он садился три часа назад опять у него перед глазами и понял Анкель, что ходит он кругами и значит заблудился. Сел тогда Анкель на пенек этот, голову повесил да пригорюнился.
- Ох, живот подводит, есть-то как хочется! – вздохнул он и услышал вдруг музыку, какой раньше не слыхивал, да и пошел на звуки. Подходит он к поляне лесной и видит, лешие хороводы водят. А в центре поляны еды лесной видимо невидимо. Ну, думает Анкель, надо как-то ее добыть. Обмазался землею, налепил на себя мох, накрылся ветками и стал похож на лешего, так в хоровод и затесался. Долго водились лесные хозяева, но вот, наконец, они остановились, и слово взял старый леший:
- А теперь загадка! Кто отгадает ее, тот сытый гриб получит – съешь его и сытым вечно будешь!
Вот бы мне такой грибочек, думает Анкель, если будешь вечно сытым, то работать тогда и не нужно.
- Загадка! – загадывает леший. – Удивительное слово: если буквы переставить, назовешь тогда себя.
Задумались лешие, задумался Анкель, и задумалась тишина. Вдруг наступил какой-то леший на ногу свинопасу и тот выкрикнул от боли:
- Ай!
- Верно! – говорит старый леший. – Это слово – ай! Переставишь буквы, будет слово я - назовешь тогда себя! Получи сытый гриб!
Взял Анкель сытый гриб, и в это мгновение упала вдруг с него ветка. Увидели хозяева леса, что это человек да разозлились. Анкель утекать. Лешие за ним. Погоня. Долго бежал свинопас, и выбился совсем из сил, как вдруг деревья расступились, и выбежал он к избе Аммы. Так и спасся.

Добрел он до забора повалившегося, перешагнул через него и, переведя дух, постучал в дверь.
- Заходи, Анкель! – услышал он голос Аммы и вошел в избу.
- Как же ты, Амма, узнала, что это я?
- А ты не удивляйся! Я многое знаю! Присаживайся и вручи мне то, что принес!
- Принес я тебе привет от матушки своей Каухи!
- Спасибо, Анкель! Ее привет я сохраню в своем сердце! А то, что ты явился - это хорошо! Стала я совсем старой и хозяйство мое разваливается и некому его поддержать!
- Теперь есть кому! – сказал свинопас, указывая на себя, хотя сам подумал, было бы здорово совсем не работать, потому как дел, судя по всему по хозяйству очень много.
- Вижу, изголодался ты в пути, а мне накормить тебя почти нечем, кроме яблок, что в саду висят!
- Это не беда, Амма! Есть у меня сытый гриб, съешь его и станешь сытым навсегда! Сейчас я поделю грибочек на три части, одну тебе, другую сохраню матери, а третью съем сам!
- Постой, Анкель, не спеши! – сказала Амма, прислушиваясь к звукам, доносившимся из леса, - Послушай сказ мой!

Лес ломая, как солому
Гость идет к нам через чащу.
Он огромен, кровожаден
И не знает слово сытость.
Чуя запах человека
Он трехпалою рукою
Вырывает крышу дома,
Чтоб набить свою утробу.
Но я вижу хитрость глаза,
Но я слышу легкость мысли!
Силу жизни ощущаю
Там, где страх и смерть повисли…

Как только она замолчала, заходил вдруг дом ходуном. Затряслось все, будто землетрясение сотворилось. А был то сыроед, ворошащий избу. Сорвал он крышу и говорит:
- Вот вас-то я и съем!
- Постой, постой, здоровяк! – закричал ему Анкель. – Спорим, что я больше тебя съем!
- Ты, мелочь, больше меня съешь? Хо-хо-хо! – засмеялся тот.
- Конечно больше!
- На что спорим? – спрашивает хохочущий сыроед.
- Если я меньше тебя съем, то ты нас слопаешь, а если ты меньше меня съешь, то в услужение к Амме пойдешь и чтобы она не приказала все исполнишь!
- Идет! Хо-хо-хо! С чего начнем?
- Вот тебе для начала гриб, а я с яблока начну! – кинул Анкель в рот сыроеду сытый гриб, тот его и проглотил, а сам яблоко большое сорвал с яблони и съел.
- Чем продолжим? – спрашивает дальше сыроед.
- Теперь перейдем к коровам!
- К коровам? Хо-хо-хо! Тебе ли справиться с коровой! – смеется тот.
Подвел Анкель корову к сыроеду, тот взял ее да не чувствует он голода, а только пресыщение довольное.
- Что ж ты не ешь корову-то? – спрашивает его свинопас.
- Не могу, сытый я! – отвечает сыроед. – Охо-хох, твоя взяла! Говори Амма, что хочешь - все исполню!
- Слышу где-то вдалеке рокот тысяч голосов! Что это за звуки? – спрашивает Амма.
- Идут за мной полчища собратьев моих в опустошительный поход на Келтис, чтобы вдоволь насытиться! А я не выдержал и отправился один в путь…
- Как же отвратить беду эту, сказительница?! – спросил Анкель.
- Слушай мой сказ! – сказала Амма.

Знаю где спасенье наше -
В землях дальних Трехъозёрья!
В трёх жемчужинах волшебных
Нет цены которым вовсе!
В трех озерах жемчуга те,
Где в охране водяные!
В первом озере Блудливый,
Во втором безмерно Жадный,
В третьем же сидит Гневливый.
Им приносят люди жертвы
По обычаям давнишним
Коих сами позабыли.
Если жемчуга добыть те
Я смогу перетереть их,
Распылить с попутным ветром
И остановить злодеев!

- Я отправлюсь к Трёхъозёрью! – сказал Анкель и, почесав затылок, продолжил,- Нет ли девичьего платья у тебя, Амма?
- Есть у меня платье, которое я носила в молодости, когда еще жила с людьми! – ответила Амма и вынесла из дома выцветшую тряпицу, которую и вручила Анкелю.
- А нет ли у тебя вещицы малой в коей заключено многое?
- Есть такая! – сказала сказительница и принесла большую ракушку морскую, - А теперь иди, медлить нельзя!
Указала Амма ему дорогу и, попрощавшись, пошел Анкель по указанному пути. Не догадывался он, что не один идет к Трёхъозёрью. Подслушал разговор тот Якуш Кирив и, прельстившись жемчужинами которым цены нет, украдкой последовал за свинопасом.

Вот пришел Анкель к трем озерам и, переодевшись в девичье платье, опустил в первое озеро ноги и стал воду мутить. Услыхал это Блудливый водяной, подплыл ближе, схватил свинопаса за ступни и в воду уволок. А там, на дне надел он на него прозрачный воздушный мешок и увидел тогда Анкель, что на цепочке янтарной, что висит на шее у водяного, значится первая жемчужина.
- Эка ты не красавица! – сказал ему Блудливый водяной.
- Ой, а ты-то красавец, на себя посмотри! – ответил Анкель.
- Что же мне с тобой сделать? Придется утопить!
- Ой, утопить! Да знал бы ты мою тайну, ты бы и не подумал меня топить!
- Тайну? Какую тайну?
- А такую тайну - стоит мне на солнышке посидеть часок другой, как я в красавицу писанную превращаюсь!
- Докажи!
- Да как же я докажу, если я на дне, а не на солнышке?! Вот если бы ты со мной посидел наверху, я бы тебе доказала!
- А не убежишь?
- Чтобы я не убежала ты меня водорослей обвяжи и всех делов-то!
Интересно стала водяному. Всплыли они наверх и стали на солнышке греться.
- Не то это солнце! – говорит Анкель.
- А какое тебе солнце нужно? – спрашивает водяной.
- Полевое!
- А разве есть такое?
- Конечно! Есть морское, горное, полевое… Вот ты живешь в своем озере и знаешь только одно солнце – озерное!
Отправились они в поле. Анкель впереди идет, а водяной позади на хвосте своем прыгает и в руках, как поводок водоросль держит. Солнце припекать стало.
- Эй, дивчина, сколько еще можно идти? Мы уже давно в поле!
- Еще сто шагов, иначе никак мне красавицей не стать!
Остановились они. Водяному жарко – жуть. От него пар валит.
- Ну, становись красавицей!
- Теперь мы нашли нужное солнце, и осталось подождать часок-другой!
- Ай-я-яй! Так я испарюсь совсем!
И, правда, взглянув на него можно было сказать, что он уменьшился в размерах. Прошел час – солнце вышло в зенит, водяной стал наполовину меньше.
- Скоро уж? – спрашивает он.
- Еще час!
Прошло еще некоторое время и водяному совсем невмоготу стало.
- Все хватит! Возвращаемся назад! – говорит он Анкелю.
Стал он тянуть поводок, а силы прежней-то у него и нет – испарилась силушка-то. Бросил тогда водяной водоросль и, спасаясь, запрыгал к озеру. Но не суждено ему было к воде воротиться, так и высушило его солнце полевое, оставив цепочку с жемчужиной, которую и подобрал Анкель, спрятав ее в карман схронный.

После этого переоделся он обратно в свою одежду, спрятал запазуху большую ракушку, и подошел ко второму озеру, опустил в него ноги и стал воду мутить. Услыхал это Жадный водяной, подплыл ближе, схватил свинопаса за ступни и в воду уволок. А там, на дне надел он на него прозрачный воздушный мешок и увидел тогда Анкель, что на цепочке янтарной, что висит на шее у водяного, значится вторая жемчужина.
- Эх, ноги-то у тебя две, а ты один – мало! – забурлил Жадный водяной.
- Может быть наоборот? Я один, а ноги у меня целых две – много! – сказал на это Анкель.
- Два глаза, а голова одна – мало! – продолжал водяной.
- Да нет же! Голова одна, а ушей и глаз по паре – много! – убеждая, сказал свинопас.
- Столько зубов, а рот один – мало! – не унимался хозяин озера.
- Рот один, а зубов в нем тридцать два – много! Здесь как я вижу водяной один, а озеро как море – много!
- Озеро как лужа – мало! В луже водяной один – мало, мало, мало! Если б море - было б много! – восклицал водяной.
- О, бедняга, как мне жаль тебя!
- Буль-буль-буль, а жаль большая? – спросил растроганный водяной.
- Безмерно большая жаль! – произнес свинопас.
- Безмерно - это много?
- Это очень много! И к этому я хочу подарить тебе море, которое еще больше!
- Море?!
- Море! Бескрайнее море, которого очень много! Для этого мне понадобиться та жемчужина, что у тебя на янтарной цепочке!
- Ты колдун немного? – спросил водяной.
- Я колдун, но много! – ответил Анкель.
Стало интересно водяному, и вручил он свинопасу жемчужину.
- Но,- обратился к нему Анкель, - Как только ты получишь море, то меня на сушу отпустишь! Договорились?
- А не много ли ты хочешь?
- Нет уговора – нет и моря!
- Ну, хорошо, колдуй! Отпущу тебя! – согласился водяной.
Помахал Анкель руками, повертелся, пробурчал что-то невразумительное и незаметно вытащил из рубахи раковину, а жемчужину запрятал в карман схронный. Протянул он раковину водяному и сказал:
- Вот, дарю! Прислони эту мелочь к уху и послушай мое колдовство! Заключил я в эту вещицу целое море!
Поднес недоверчиво водяной ракушку к уху, прислушался и в изумлении пробурлил:
- В этой мелочи я и вправду слышу море! Это много! Но жаль, что жемчужин у меня было так мало!
И с этими словами выпустил он Анкеля из мешка воздушного, после чего тот выбрался на берег и отправился к третьему озеру с двумя жемчужинами в кармане схронном.

Опустил Анкель в третье озеро ноги и стал воду мутить. Услыхал это Гневливый водяной, подплыл ближе, схватил свинопаса за ступни и в воду уволок. А там, на дне надел он на него прозрачный воздушный мешок и увидел тогда Анкель, что на цепочке янтарной, что висит на шее у водяного, значится третья жемчужина.
- Наконец-то соизволили принести мне в жертву хоть кого-нибудь!- забурлил Гневливый водяной,- О неблагодарные люди! Тысячи лет я ждал этого, проклиная свое озеро, которое оказалось самым дальним и поэтому забытым! Тысячи лет я терпел эту несправедливость! Тысячи лет я молчал, слушая песни лягушек! Но теперь пришло время гнева!
- Неужели никто не говорил с тобой? – спросил свинопас.
- Не говорил и поэтому гнев мой будет ужасно справедливый! – ответил грозно водяной.
- Значит, тебе еще не говорили самое главное про тебя?! – воскликнул Анкель.
- Не говорили… А что должны были сказать? – спросил тот заинтересованно.
- Что из всех водяных ты самый добрый!
- Добрый? – удивился хозяин озера.
- Самый красивый! – продолжил свинопас.
- Красивый? – переспросил тот, оглядывая себя.
- Самый сильный!
- Сильный?
- Самый умный!
- Умный?
- Самый могущественный!
- Могущественный? Но если я самый добрый, красивый, сильный, умный и могущественный, то почему я самый забытый? – спросил озадаченно водяной.
- Ты не забытый – ты священный! – ответил Анкель.
- Священный?! Кто это такой священный?
- Это тот, имя которого нельзя произносить вслух! Это тот на кого нельзя смотреть, настолько он лучезарен! Это тот, которого нельзя слышать, настолько он бесподобен в своих речах. Это тот, к которому нельзя приближаться, чтобы не очернить его! Это тот, о ком запрещено даже думать, настолько он священен! – произнес нараспев свинопас.
- Так вот оно что! А я-то думал! – пробурлил хозяин озера.
- Ты священный водяной!
- Я священный?.. Да – я священный! – утвердительно сказал он про себя.
- Самый священный! – прибавил Анкель.
- Да, самый священный! Постой-ка! – будто опомнившись, воскликнул водяной, - Как ты смеешь со мной разговаривать? Как ты посмел приблизиться ко мне и посмотреть на меня? Как ты смеешь произносить мое имя и думать обо мне, если я настолько священен?
- Смею, потому что ты для меня не священный! – сказал Анкель.
- А кто тогда для тебя священный? – спросил тот разочарованно.
- Для меня священна эта жемчужина, что у тебя на янтарной цепочке! – ответил свинопас и поклонился ей.
- И много ли таких, как ты для кого священна эта жемчужина? – спросил, что-то решая про себя водяной.
- Не много – я один! – ответил Анкель.
- Так отправляйся тогда со своей жемчужиной вон из моего священного озера! Двум священным не уместиться в одном месте! – и с этими словами выбросил водяной Анкеля и жемчужину на берег и добавил, - И будь всегда один на тысячи лет!
А тот ничего не сказав, спрятал жемчужину в схронный карман и пошел обратно к Амме.
Но, как на беду за всеми его действиями наблюдал притаившийся барин Якуш Кирив, который вдруг набросился из засады на ничего не подозревавшего свинопаса и пронзил того острым кинжалом, забрав все три бесценные жемчужины, после чего поскакал, торжествуя, к Келтису, чтобы от него направиться к Новогороду.

Вот лежит Анкель, истекая кровью, и с горечью думает, что пришло его время, что пропадет он съеденный медведем или волками. Попробовал он встать, но издав сильный стон от боли повалился опять на землю. Вдруг зашевелились кусты, и из них вышел кузнец Сойто со своею женой.
- Анкель! – воскликнул он, - Что с тобой и как ты тут оказался?
Рассказал ему свинопас про беду, надвигающуюся на Келтис и про барина, коварно помешавшего отвратить нашествие сыроедов.
- А что ты здесь делаешь, Сойто? Почему ты пошел на север, где полно опасности? – в свою очередь спросил Анкель.
- Я охочусь за Аркколинтой - крылатой жеребицей! – ответил Сойто,- И если я поймаю ее, то смогу помочь тебе, ибо у этой жеребицы молоко заживляет все раны! Но вот уже три раза подряд я никак не наброшу на нее свою сеть.
- А куда она прилетает? – спросил свинопас.
- Прилетает она ко второму озеру на берег сокрытый от глаз высокими и тесными деревьями, чтобы напиться! Вскоре она вновь спустится с облаков! Но чтобы я ни делал, она не попадается мне в сети! – произнес кузнец отчаянно.
- Вот что Сойто! Я помогу тебе поймать Аркколинту! – сказал Анкель, - Все, что тебе надо так это спасти ее!
- Спасти? От кого? – удивился кузнец.
- От водяного, от очень жадного водяного, что хозяйничает в этом озере!
- И как же это сделать? – спросил Сойто.
- Собери на берегу побольше камней и перед прилетом крылатой жеребицы накидай их в то место, где она пьет воду! Так ты разбудишь водяного! Он схватит Аркколинту, а ты освободишь ее, и она исполнит все, о чем ты попросишь! Помни, что нужно нагнать барина и вернуть жемчужины!
- И вылечить тебя! – добавил Сойто.
- Да и вылечить меня, а теперь иди! – произнес Анкель слабо и застонал от боли.
Все исполнил кузнец Сойто, как говорил ему свинопас и вскоре прилетел сам на крылатой жеребице. Взял он ее молоко и омыл им рану Анкеля, которая в мгновение затянулась, будто ее и не было. После этого напоил он свинопаса молоком, дабы восстановить его силы. И встал тогда Анкель на ноги, будто заново родившись и, поблагодарив кузнеца, полетел на Аркколинте вслед за барином.
А тем временем Якуш Кирив, поменяв уставшего коня в Келтисе, скакал по южной дороге, направляясь в Новогород. Залетел тогда Анкель вперед и, спустившись, оставил Аркколинту посреди того пути. Сам же вошел в лес и, обмазавшись землею, накрывшись мхом и ветками, стал ожидать барина.
Вскоре послышался топот копыт и на дороге появился Якуш Кирив. Увидел он чудо чудное – жеребицу крылатую и, остановившись, решил оседлать ее. Подошел к ней схватил за гриву, но Аркколинта ударом копыта отбросила его от себя. Достал тогда тот кинжал свой и стал приближаться к жеребице. В эту минуту вышел из леса свинопас, издавая нечеловеческие звуки, и принял барин, испугавшись того за лешего, выронил кинжал и со страхом побежал к коню. Но Аркколинта преградила ему путь, а Анкель подойдя ближе, подобрал уроненный кинжал и срезал им с шеи Якуша Кирива мешочек с жемчужинами.
- Не губи ты меня, добрый леший! – завопил барин.
- Не леший я, а свинопас! – сказал Анкель и скинул с себя ветки,- Но то, что добрый - это правда!
- Пощади, добрый свинопас! – запросил Якуш Кирив.
- Раздевайся! – крикнул ему Анкель и когда тот разделся догола, сказал, – А теперь уходи туда, откуда пришел и не возвращайся в эти края!
И потрусил Якуш Кирив по дороге к Новогороду, прикрывая срам свой и плача.
С таким вот позором был выгнан барин из Келтиса.
Анкель же, оседлав Аркколинту, прилетел к Амме, та растерла жемчужины и распылила их с попутным ветром в северную сторону. Так на эту землю было остановлено нашествие кровожадных сыроедов. И пела Амма:

Свинопас наш добрый Анкель.
Людопас наш смелый Анкель.
Счастьепас наш умный Анкель.
Правдапас наш хитрый Анкель.
Отвратил беду большую,
Сам чуть в темноту не сгинув
И вернулся к прежней жизни,
Чудеса земли изведав.
Но не кончено сказанье -
Новое еще случиться!
Будущего испытанье
Вскоре в дверцу постучится…


Через год.

А через год вернулся вдруг Якуш Кирив в Келтис. Да не один - с челядью новой, вооруженной до зубов и с дочерью своей единственной красавицей Ланой на постоянное житье. Первым делом захотел он поймать Анкеля, но предупредили того селяне и свинопас успешно скрылся. А барин в свою очередь заключил в сырой подвал мать свинопаса Кауху и объявил, что если не явится Анкель к нему, то пропадет его родительница без воды и пищи. Вскоре свинопас явился к барину.
- Отпущу я Кауху, если ты кое-что сделаешь для меня! - сказал Якуш Кирив.
- Выбора у меня нет, говори барин, что исполнить надо! – произнес Анкель.
- Слышал я, что близ этих мест есть гора, на той горе стоит дуб, на дубе том золотые желуди ветки клонят, а под дубом кабан Сапаран сторожем ходит. Так вот хочу я, чтобы ты кабана того извел и желуди золотые мне добыл!
Вышел из палат Анкель, почесывая затылок, думая как ему быть, и увидал вдруг в окошке решетчатом красавицу Лану и подумал, что это затворница очередная злого барина.
- Не дело такому цветку за решеткой сидеть,- сказал свинопас,- погоди красавица и тебя я из неволи высвобожу!
Засмеялась звонко Лана и ответствовала:
- Коли высвободишь, выйду за тебя!
Сбросила она ему платочек и помахала вослед рукой, а он, гоня впереди свинью, отправился исполнять барское поручение.
Вот взошел он на гору и, спрятавшись в кустах, узрел дуб с золотыми желудями и кабана во страже. Тот бегал вокруг дуба и грозно хрюкал. Выпустил тогда Анкель свинью свою на лужок, а сам на дерево взобрался и стал глядеть, что будет. Увидел кабан свинью и остановился как вкопанный. Еще не приходилось ему встречаться с себе подобными. И тем более со свиньями женского полу. Стал он осторожно подходить к ней, вдыхая ее запах. А свинья, заинтересованно похрюкивая пошла вокруг дуба. Кабан пустился рядом. Спустя некоторое время, когда Анкелю стало видно, что кабан окончательно познакомился со свиньей, и что теперь для него существовала только одна она, свистнул тем особым свистом, которым созывал своих пасущихся свиней собраться. Услышав этот свист, свинья побежала в его сторону и скрылась в кустах. А кабан, посмотрев прощально на дуб, побежал догонять ее. Когда они скрылись в лесу, Анкель спустился с дерева, сбил палкой золотые желуди и, собрав их в мешок, вернулся к барину. Обрадованный Якуш Кирив забрал наживу и выпустил его мать.
- Отпусти барин и вторую пленницу! – попросил свинопас.
- Какую еще вторую пленницу? – спросил озадаченно барин.
- Ту, что за решетчатым окном сидит!
Смекнул Якуш Кирив, что речь идет о его дочери и решил сыграть на этом.
- Отпущу, если ты для меня кое-что сделаешь! Слышал я, что в лесу близ этих мест на ветке могучей улей золотой висит, а возле улья того медведь Карху сторожем сидит! Так вот хочу я, чтобы ты медведя того извел и улей золотой мне добыл!
Вышел из палат Анкель, почесывая затылок, и услышал голос Ланы:
- Когда же ты меня освободишь?
Поведал тогда ей свинопас, что просил за нее у барина и что уговорились они об освобождении, если выполнит он его поручение - золотой улей добыть у которого медведь сторожем.
- Держи, - сказала Лана и сбросила два горшочка,- медом из одного горшочка угости медведя, а второй горшочек в улей опорожни.
Сломал себе Анкель рогатину длинную, пришел на место, затаился в кустах и видит ветку могучую с золотым ульем и Карху сторожем. Поместил он первый горшочек на рогатину и протянул из кустов медведю. Тот вразвалочку подошел к горшочку и, привлеченный запахом, попробовал мед, а распробовав, съел все без остатка. Протянул тогда Анкель на рогатине второй горшочек и залил содержимое в улей. Увидев это, полез медведь, облизываясь, к улью и сбив его лапой, стал ворошить когтями нещадно. Но вдруг вылетели из улья пчелы и, зажужжав, набросились на разорителя. Карху отмахиваясь от них и не стерпев укусов, пустился наутек. Все пчелы последовали за ним. Анкель же, вышел из кустов и, обвязав улей веревкою, притащил его к барину.
- Отпускай барин пленницу! – сказал свинопас.
- Не отпущу, потому что она не пленница, а дочь моя родная! – ответил ему Якуш Кирив и, позвав Лану, рассказал ей, смеясь, как провел он Анкеля.
А та ему и говорит:
- Пообещалась я, что выйду за него, коли он поручение твое исполнит!
- Что? - воскликнул в ярости барин, - Без отцова благословения?! За свинопаса замуж?!
- А что? – отвечает ему дочь, - Приданное Анкель уже добыл – вот желуди золотые, вот улей золотой! Бедными не останемся!.. А если не выйду за него, тогда руки на себя наложу!
Помолчал Якуш Кирив и, обдумав, говорит Анкелю:
- Ну, что ж, вот мое слово: есть в болотах близ этих мест цветок Послушания – добудешь мне его, тогда выдам дочку за тебя, свадьбу громкую устрою и приданным не обделю!
А задумал барин хитрость провернуть – сделать завар из цветка и напоить им свинопаса, дабы он от волшебных свойств того стал послушным и беспрекословным.
Вот отправился Анкель в путь и первым делом решил он явиться к Амме сказительнице, чтобы она указала, где искать цветок Послушания. Та встретила его такими словами:
- Знаю, зачем пришел ты добрый Анкель! И как найти цветок Послушания и не сгинуть в болоте я тебе расскажу! Как стемнеет, пойдешь к месту смрадному, там увидишь огоньки, то кикиморы будут тебя в трясину заманивать. В той трясине черт Пахалайн живет. Он тебя оседлает яко коня и станет на тебе верхом ездить до первых петухов. Будет он тебе говорить идти направо, ты иди налево, будет тебе говорить идти вперед, иди назад. А как прокричат первые петухи, спрыгнет черт с тебя и там, где он нырнет и исчезнет, окажется цветок Послушания. Куда он смотрит, там значит и земля твердая – по нему из места гиблого и выберешься.
Поблагодарил Анкель сказительницу и, как только стемнело, отправился к болоту. Увидел он вскоре огоньки кикимор и стал пробираться к ним. Вот добрался свинопас до трясины, с первым шагом провалился по колено, со вторым шагом погрузился по пояс, а с третьим шагом запрыгнул на него, откуда ни возьмись черт и сказал ему:
- Помогу я тебе выбраться, добрый человек – иди вперед!
Э, нет, думает Анкель и повернул назад.
- Теперь иди направо! – повелел ему Пахалайн, но когда свинопас пошел налево, воскликнул, - Что же ты, где право, где лево не знаешь?
- У нас у людей все не так, как у вас чертей! – ответил ему на это Анкель.
- Хорошо, - говорит ему черт,- значит, иди сейчас на свое лево, то бишь на мое право!
Э, нет, думает Анкель и пошел вперед. А Пахалайн ему кричит:
- Да какое же это твое лево или мое право?! Это совсем другая сторона! Зачем ты вперед пошел?
- У нас у людей все не так, как у вас чертей! – повторил свинопас.
- Иди значит, по-вашему, по людскому! – говорит черт.
Э, нет, думает Анкель и вовсе остановился. А Пахалайн ему:
- Что же ты не идешь?
- У нас у людей все не так, как у вас чертей! – в третий раз сказал свинопас.
Что бы ни говорил чёрт, всё Анкель делал наперекор. Намучился с ним Пахалайн и, не дождавшись криков первых петухов, спрыгнул со свинопаса, нырнул в болото и на месте том оказался цветок Послушания. По тому направлению, куда он указывал и выбрался Анкель на твердую землю.
Воротился он к барину и отдал ему цветок. Тот на радость дочери и свинопаса назначил в тот же день свадьбу громкую. Расставили слуги столы в поле, накрыли их скатертями с яствами и винами. Созвали всех жителей Келтиса от мала до велика и устроили пир. Сам же барин приготовил тайно завар из цветка, и подлил его во время пиршества Анкелю в кубок.
- Выпьем же, друзья мои! – крикнул Якуш Кирив.
Выпил свинопас это зелье, да захмелел.
- Что ты больше всего любишь, Анкель? – спросил его барин в тихой беседе за столом.
- Люблю я смотреть на суженую мою Лану, как на небо чистое! – ответил ничего не подозревавший Анкель.
- Так слушай же меня! – сказал ему Якуш Кирив, - Повелеваю я тебе впредь и навсегда не смотреть на Лану, как и на небо, замолчать и не двигаться с этого места!
- Слушаюсь! – вдруг сказал свинопас и перестал любоваться Ланой и смотреть на небо, так и остался сидеть за столом, молча повесив голову и глядя в землю.
- Что с тобой, Анкель? – спросила его Лана,- Почему ты не смотришь на меня?
Ничего не ответил ей свинопас и не взглянул на нее.
- Неужели не мила я тебе стала? – воскликнула с горечью барская дочь, но все так же молчал Анкель и не поднимал взора.
- Время молодым идти в опочивальню! – сказали бабы, но не сдвинулся с места свинопас, и рассердившаяся невеста ушла одна в палаты, плача и негодуя.
К вечеру разошелся народ, а на следующий день, выглянув из окошка, увидела Лана, что Анкель на том же месте сидит на лавке, а рядом его мать Кауха поит его водою. Поняла она тогда, что неспроста это все и, добежав до них, спросила:
- Что же это? Околдовал его кто-то?
- Не иначе колдовство! – сказала Кауха, - Вот что, Лана! Пойду я к сказительнице Амме, чтобы помогла она нам определить причину странности этой, а ты оставайся с ним!
К вечеру вернулась Кауха с Аммой и та запела:

Приготовил барин зелье...
Зелье непростого свойства -
Выпьешь этого завара,
Будешь подчиняться воли.
На вчерашней громкой свадьбе
Барин хитрою рукою
В кубок подмешал завару…
Выпил зелье бедный Анкель,
Подчинился барской воли
И теперь ему на Лану
Не взглянуть веселым взглядом.
Не смотреть ему на небо,
Не сказать и полуслова
И молчать остаток века,
Шаг ему не сделать с места,
Не обнять свою супругу.

- Как же его избавить от неволи этой? – спросила Лана.
- Если барин вновь повелит ему смотреть на тебя, на небо, говорить и двигаться, тогда он и избавится! – сказала Амма.
Прибежала Лана к отцу своему и стала просить за Анкеля, но тот на все ответил отказом и заточил ее в палату, убрав предварительно все веревки и все острое.
- Все что я делаю - это для твоего же блага, доченька! – сказал Якуш Кирив, закрывая дверь на замок.
Не дождавшись возвращения Ланы, по настоянию Аммы пошла Кауха под окошко светлицы барской. Там кинула она камушек в ставню и в проеме появилась затворница.
- Есть способ у Аммы, дающий возможность соединиться вам с Анкелем! – сказала Кауха.
- Какой же? – спросила с надеждой Лана.
- Амма может превратить тебя во что-то существенное и, тем самым ты сможешь быть с Анкелем рядом!
- А во что?
- Это ты должна определить сама!
Подумала немного Лана и сказала:
- Я согласна!
На следующий день, чтобы выбраться из неволи признала она отцову правду. И Якуш Кирив, видя нужное ему расположение дочери, выпустил ее из-под замка. Лана, недолго думая, сбежала к Анкелю, где уже вовсю готовилась Амма, которая мигом отрезала прядь ее волос и бросила их в бурлящее варево.
- Надумала ли ты во что хочешь быть превращена? – спросила сказительница.
- Да,- ответила Лана,- в озеро, чтобы Анкель смог смотреть на меня и видеть в моем отражении небо!
И когда приготовилось варево, то выпила она из поднесенного ей ковша и растеклась озером, обняв небольшой островок, где на краю сидел и любовался ею Анкель.
Со временем пустил он корни в землю и превратился в дерево пайю. Там он и поныне смотрится в озерную гладь в местах, где названия тех мест уже другие.

Уважаемый читатель, мы заметили, что Вы зашли как гость. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.