Снежинки в снежном облаке
Вдвоём кружили в танце.
И были сжаты две руки,
Чтоб вдруг не потеряться.

«Как хорошо лететь
Не сказкою-обманом,
Так впору песни петь
В блаженстве том нежданном!»

Вдруг показалось человеку,
Ему на свете тяжко жить.
Решил последовать совету,
Что крест свой можно заменить.

Так перед Господом, в унынье,
Он на колени робко встал.
Просил, чтоб бремя заменил Он,
Лишив, столь тяжкого, креста…

Украла рыжая плутовка
У мужика корзину ловко,
Что рыбкою была полна.
Настроилась уж есть одна,
Аж слюнкой истекла она,
Как вдруг предстал пред нею волк,
(Кой знал не малый в рыбке толк).

Лиса дала совет ежу:
«Послушай, что тебе скажу,
Колючки уж давно не в моде,
Что шуба в зной – не по погоде!
Ты б к парикмахеру сходил,
И попросил его, чтоб сбрил
Твои немодные иголки,
О коих лишь -- дурные толки.
Пусть подстрижёт «под черепаху»...

По пустыне шёл рыцарь отважный.
Шёл под солнцем три дня без еды.
Но герой, что измучен был жаждой,
Лишь мечтал о глоточке воды…

Может, путь был к воде боле длинным,
Но поняв вдруг, что это не сон,
Видит воин такую картину –
Спит у озера, сладко... дракон.

Ребёнок, что – пустой сосуд.
И мудрецы отнюдь не лгут:
Кем вырастет, узнать не сложно…
Лишь «выльет», что в него «нальют»!

С напутствием отпущена,
В преддверье сна грядущего,
Обиженная Олечка,
Задумалась тихонечко:

Иметь маловато, казаться вдруг стало,
Сокровищ своих, излучающих свет.
Копилось богатство, ни много, ни мало,
Полжизни дракона, аж тысячу лет.

Но все эти годы, века за веками,
Кружил над драконом мечтания дух.
Ночами дракон, весь застывший, как камень,
Глядел на горящую в небе звезду.

Скиталась по дворам одна,
Тепла давно не зная,
Казалось, людям не нужна,
(Её не принимают),
Бедняжка Правда, но она
Была совсем нагая…

Однажды раннею весной
Сидел на паперти слепой.
Над обнажённой головой
Плакат был с надписью такой:

«СЛЕПОМУ С ДЕТСТВА – ПОМОГИТЕ!»

Но сам слепой того не видит,
Что в шапке у него монета.
(С утра была лишь милость эта…)

В психиатрической больнице
(Во сне такое не приснится),
Был поднят бунт и был захват
Заложников – один медбрат.

Всё словно в голливудском стиле...
Чтобы медбрата отпустить,
Больные-бунтари просили --
Того, чего не может быть!

Шакалу быть шакалом – мало!
Ему б, шакалу, быть скромней.
Ан, нет! Хотел, чтобы ходила слава
О нём в пустыне средь зверей.

Решил он льву, ради тщеславья,
(Любому зверю – не приснись),
Сказать, чтоб обратил вниманье:
«А ну, со мной ты подерись!»

Как -- синего слона убить?
Ответ предельно прост --
Лишь синее ружьё добыть --
Исчерпан сей вопрос!

Убить как -- красного слона?
Немножечко сложней:
Налить ему стакан вина,
Чтоб выпил побыстрей.

Маскироваться в помидорах,
Лишь бегемоту одному
Удобно -- красные, природой,
Глаза подарены ему!

Никто не видел в огороде
Вдруг в помидорах -- бегемота?
Быть может, на него охота?
Иль стало прятаться там в моде?

Чего не встретится в судьбе...
Гуляла сАмо по себе,
Вдруг встретив на лесной дорожке,
Ребёнка-львёнка, как-то, кошка.

Ещё не научившись злиться,
Поведав, львёнок, что мать-львицу
Охотники убили в драке,
Стал не по-детски горько плакать…

Лиса попала в когти льва.
Нашла, однако же, слова
То, не стесняясь заявить,
Что ей в лесу -- в почёте быть
И в страхе всех зверей держать!
Как же мог лев того не знать?
А, коль обидит кто её,
Заведомо – несдобровать!