То ли было, то ли не было, растила вдова Бацулай трёх маленьких дочерей.
Собралась она однажды на мельницу зерно смолоть и сказала дочкам:
– В наш аул повадилась ходить ведьма Кацулай. Она ходит со своей собакой и крадёт маленьких детей. Заприте крепко двери и не открывайте никому. А меня узнаете по голосу. Я скажу вам два слова: "Я Бацулай!"А ведьма Кацулай в это время стояла со своей собакой за углом и всё слышала.
Взвалила мать на плечи мешок, ушла на мельницу. А Кацулай тихонько подкралась к двери и ласковым материнским голосом сказала:
– Не приходила ли к вам Кацулай, детки? Откройте поскорее! Я ваша мама Бацулай.
Дети поверили ведьме. Старшая девочка подбежала к двери, открыла её, а собака Кацулай схватила девочку и унесла.
Вскоре вернулась мать домой. Видит, нет старшей дочки.
Долго искала бедная Бацулай свою девочку. Весь аул обошла, поднималась на высокие горы, опускалась в глубокие ущелья, нет нигде и следов её доченьки.

Свила куропатка среди трав на горном лугу гнездо и вывела птенцов. Такие пёстренькие, такие красивые детки вывелись! Да вот беда: повадилась к гнезду змея. Рыщет вокруг в траве, на птенцов поглядывает... Лишилась бедная куропатка покоя.
Пошла она с жалобой к соседке-сороке – та жила в роще поблизости.
– Сорока, сорока! Что делать? Съест моих птенчиков ненасытная змея! Выручай меня, ты птица бывалая, умная.
– Я сама боюсь этих проклятых змей больше всего на свете, – призналась сорока. – Но всё же попробуем! Давай я во всё горло закричу: «Вярк! Вярк!» Может, змея испугается и больше не приползёт? А если не испугается, я полечу посоветуюсь с лисицей.
Но змея и не подумала пугаться сорочьего «вярк! вярк!». Она подкрадывалась к гнезду всё ближе и жадно поглядывала на птенцов куропатки.
Полетела сорока к лисе.
– Нет ли в твоём мешке с хитростями средства от змей? – спросила она.
Долго рылась лисица в своём большом мешке с хитростями, наконец нашла.
– Есть! – сказала она. – Есть подходящая хитрость. Лети поскорее к ворону. Ворон всё может! Если он согласится, пусть украдёт золотой башмачок Изагуры и сбросит на камень, под которым живёт змея.

В далёкие давние времена жили, говорят, на земле ведьмы, и пожирали они, говорят, детей.
Рассказала мне моя прапрапрабабушка. Пошли однажды, когда она ещё молодая была, девушки из её аула в лес черемшу рвать, ягоды собирать. А чтоб веселей было, взяли с собой соседского мальчика по имени Цинцйр. Годов Цин-циру было немного, но был он малый шустрый и смышлёный.
Рвали девушки весь день черемшу, песни пели, шутили и не заметили, как ночь наступила. Потеряли дорогу, заблудились в тёмном лесу.
Долго шли они, куда, сами не знали. Поздней ночью увидели в лесной чаще огонёк. Побежали на свет, смотрят: стоит старая лачуга, а на пороге клыкастая старуха.
– Заходите, – сладким голосом пригласила она девушек. – Я гостям всегда рада.
Накормила их ужином, постелила постель. Девушек к стене уложила, Цинцира на краешек.
А старуха та была ведьма и уже облизывалась про себя, думая, как их всех съест.
Много ли, мало ли времени прошло, спрашивает ведьма тихо-тихо:
– Кто спит? Кто не спит?

В давние-далёкие времена, когда и прапрадеда моего ещё на свете не было, жила, говорят, в стране Закрамане, в городе Хамадане, бедная-пребедная, но весёлая, умная девушка-сирота Аймисей. Она собирала по дорогам навоз для кизяка, продавала людям и на эти гроши кормилась. Милостыню ни у кого не просила.
Продала однажды Аймисей мешок навоза, возвращалась домой, увидела на дереве у дороги спелые груши. Очень захотелось ей груш!
Забралась сирота на самую верхушку, сидит, грушами лакомится. А мимо шла ведьма-людоедка. Увидела Аймисей, остановилась и грубым голосом крикнула:
– Кинь и мне грушу!
Девушка выбрала самую спелую и бросила вниз. Ведьме груша по вкусу пришлась.
– Кидай ещё! Кидай! – приставала ведьма до тех пор, пока не сорвала Аймисей последнюю грушу.
Тогда ведьма сильно тряхнула дерево-и Аймисей свалилась в корзину, которая висела у людоедки за спиной.

Жил-был некогда на свете некий хан, и была у него единственная дочь. Чёрствый сердцем, этот хан ненавидел нищих и никогда не подавал милостыню. А дочь его была мягкосердечной и щедрой. Она плакала, когда гнали с ханского двора просящих подаяние, и говорила отцу:
– Неужто оскудеет твоя казна, если мы дадим неимущему грош, а голодному кусок хлеба? Неужто у нас во рту станет пусто, если угостим бедняка?
Отцу не по нраву были такие речи. Слушал он, слушал, а потом разгневался и сказал:
– Если ещё посмеешь мне перечить, я выдам тебя за первого попавшегося нищего. Посмотрим тогда: будет у тебя во рту пусто или нет.
Вскоре после этого зашёл на ханский двор юноша-нищий. Едва завидел его хан, схватился за палку. Но дочь, забыв об отцовской угрозе, попросила его:
– Отец, не гони бедняка! Если мы уделим ему крошку от нашего стола, мы не обеднеем!
Хан окончательно потерял терпение.

Дело было под вечер. Шёл как-то лесом голодный волк, и повстречался ему осёл.
– Осёл, – говорит волк, – я тебя съем!
– Да ты, братец, глуп, должно быть! – удивился осёл. – Мясо осла можно есть только натощак. Съеденное вечером, оно смертельный яд! Если не хочешь умереть, отведав моего мяса, подожди здесь немножко. Я принесу тебе постель, ты поспишь до утра, а рано утром – да буду я для тебя лекарством! – ты меня съешь.
– Молодец! – воскликнул волк. – Ты рассуждаешь разумно. Ступай же, тащи постель... да поскорее. Я подожду.
Побежал осёл вприпрыжку к своему дому и, конечно, не вернулся. А волк ждал его до тёмной ночи, пока наконец не понял, что его обманули.
С великой злобою в сердце, голодный-преголодный, поплёлся он дальше.
– Клянусь, – рычал волк, – кто бы не встретился мне на пути – я проглочу его живьём!
На рассвете повстречался ему козлёнок.
– Эге-ге, козлёнок! – крикнул волк. – Сейчас я тебя съем!

Случилось однажды в некотором царстве так, что пошли утром женщины за водой, а воды не набрали. У источника лежал ашдага и никому не давал прохода. Несколько дней так продолжалось, и народ начал страдать от жажды. Доложили об этом царю. Послал царь к источнику войско. Но ашдага в бой не вступил. Он сказал:
– У вашего царя есть три дочери. Пусть отдаст мне одну из них в жёны, и я уйду с миром. Ашдаги всегда берут в жёны царских дочерей. Таков наш обычай.
Войско вернулось ни с чем. Доложили царю: так, мол, и так, ашдага драться не желает, а желает получить в жёны царевну.
Крепко задумался царь. Загрустил, сидя на золотом троне. Утром пришла к отцу поздороваться старшая дочь.
– О аллах! Отчего ты так печален, отец? Кто тебя огорчил? – воскликнула она.
И царь рассказал ей про ашдагу и спросил:
– Согласишься, доченька, стать его женой?
– Ты что, с ума сошёл?! – закричала старшая дочь. – Провались он, твой ашдага! Неужто не сыщется для меня лучшего мужа?! – И, стукнув дверью, ушла. А огорчённый царь пересел с золотого трона на серебряный.
Вслед за старшей пришла средняя дочь, принесла отцу завтрак на чеканном блюде.

Жила на свете девушка Гунуна. Умерли у неё отец и мать. Осталась девушка круглой сиротой. И взял её к себе дядя по отцу. Дядя был добрый человек, жалел племянницу. Но его жена и дочь невзлюбили сиротку. Всю тяжёлую работу в доме на неё взвалили. Гунуна и шерсть чесала, и нитки пряла, и сукно ткала, и хлеб в поле жала...
А дядина дочь жила белоручкой. Сама ни за какую работу не бралась, а над Гунуной насмехалась. Прозвала её замарашкой.
Не расчешет Гунуна шерсть к сроку, как ей дядина жена прикажет, не подоит вовремя корову – оставят Гунуну голодной до ночи, а не то изобьют. Даже зимой не было у неё ни тёплой одежды, ни башмаков. Ходила босая, в старье дав обносках.
Мотала однажды Гунуна во дворе шерстяную пряжу, положила моток на колени, а ветер дунул и унёс моток в поле.
Побежала Гунуна шерсть догонять, но куда там! Ветер уносил моток всё дальше и дальше. Гналась Гунуна за мотком, пока не стемнело, – так и не поймала.
Домой вернуться девушка побоялась. Ночь провела на траве между камней, а наутро снова принялась искать свою пряжу. Долго бродила, заблудилась, где её дом теперь, не знает.

То ли было, то ли не было - жила, говорят, в одном селении женщина с родной дочерью и с падчерицей.
Дочь свою она работой не томила, сладкими чуреками кормила. А падчерице черствую корку да соли щепотку даст и на целый день в поле пасти корову пошлет.
Корова у них была красная, звали ее Заза. Девушка корову на солнышке привяжет, коркой соленой угостит, а сама сидит голодная до вечера.
Вот однажды и говорит Заза, красная коровушка:
- Иди сюда, добрая, иди сюда, милая, попей из моих рогов!
Наклонила Заза голову, и напилась, девушка из правого рога меду, из левого - масла.
Так у них и повелось: отдаст девушка корове соленую корочку, а сама меду и масла напьется.
А мачеха падчерицу не только корову пасти посылала, но еще и козью шерсть теребить заставляла.

Жили-были на свете два брата, Аракан и Саракан.
Аракан был бедный дровосек. Нарубит в лесу вязанку дров, продаст, тем и жив. Днём и ночью просил он у аллаха осла, чтоб дрова возить, но аллах почему-то не спешил исполнить его просьбу.
А Саракан торговал одеждой. Портные, что шили черкески, бешметы, шубы, поручали ему их продавать. Он ездил по селеньям, сбывал товар и зарабатывал неплохо, для семьи хватало. Но осла купить Аракану он тоже был не в состоянии.
Пошёл однажды Аракан в лес, снял бешмет, положил под деревом, принялся топором работать. Нарубил большую вязанку, взял свой бешмет, а оттуда выпал лесной котёнок: он забрался в рукав и там спал.
Посмотрел Аракан на котёнка, жалко ему стало малыша. Сунул его в тепло за пазуху и пошёл домой.
Котёнку он дал имя Маракан. Делил с ним свою скудную еду, брал с собой в лес, а по вечерам рассказывал ему сказки.
Однажды к Аракану заглянул его младший брат. Он шёл с товаром в дальние селенья. А у Аракана в доме было в ту пору пусто. Не то что брата угостить, даже кота покормить нечем. И он решил: Маракан теперь уже стал на ноги, взрослый кот, пусть сам себе добывает пропитание.
- Возьми его с собой, - попросил он Саракана. - Унеси куда-нибудь подальше, чтоб не нашёл обратной дороги. Жалко мне Маракана, да приходится расставаться.

То ли было, то ли не было, жил, говорят, на свете вдовец, и была у него красавица дочка.
Трудно было вдовцу без жены. Женился он во второй раз. А мачеха, едва в дом вошла, возненавидела падчерицу и с утра до ночи не давала мужу покоя:
– Уведи её куда хочешь, только чтоб не вернулась! Просил её муж, уговаривал, но злая женщина стояла на своём и добилась наконец. Дочь сама попросила отца:
– Пойдём, уведи меня, отец! Свет велик, не пропаду...
Пошёл отец с дочерью на базар. У охотника купил медвежью шкуру, надел её на девушку и отправился в столицу.
Проходя мимо царского дворца, он громко кричал:
– Продаю медвежонка! Продаю медвежонка! Услышал это царевич, выглянул из окна и спрашивает:
– А что твой медвежонок умеет делать?
– Всё, что прикажешь! – сказал отец. Обрадовался царевич такой забаве. Заплатил три золотых. Купил медвежонка!
Вот живёт медвежонок у царевича, радует его: в покоях убирает, оружие чистит, за столом служит... Царевич им не нахвалится.
А девушка, когда всю работу сделает, заберётся в уголок и из лоскутов, что у царских портных выпросит, шьёт себе потихоньку платья.

Жил или не жил один бедный человек по прозвищу Мусил-Мухад. У него было много детей.
Вот засеял он поле, и настало время жатвы. Отец со старшей дочерью Райганат пошли в поле. Девушка стала жать, а Мусил-Мухад вязал снопы. И вот под одним снопом он увидел большого змея.
- Мусил-Мухад,- сказал змей,- выдай за меня свою дочь, а тебе за это будет большая выгода.
Мусил-Мухад так перепугался, что не в силах был завязать сноп. Девушка спросила:
- Что ты делаешь, отец? Почему не вяжешь сноп?
- Как же вязать, дочь моя? Этот змей просит, чтобы выдал я тебя за него замуж, и обещает мне за это большую выгоду.
- Хорошо, лучше оставайтесь без меня, чем всей семье голодать,- ответила дочь.- Выдавай меня замуж за змея, только спроси, чем он тебе сумеет угодить.
Тогда Мусил-Мухад подошёл к змею и сказал:
- Я выдам за тебя дочь, но чем ты мне угодишь?
- И ты и твоя семья всю жизнь не будете ни в чём терпеть нужды.

Давным-давно в стране Индустане, в городе Хамадане жил на берегу моря бедный человек с женой. Муж собирал выброшенные волнами обломки разбитых кораблей, продавал их на топливо и этим кормил себя и жену.
Но не бедность их донимала... Горевали муж с женой о том, что нет у них детей.
Однажды, когда собирал бедняк на берегу топливо, выплыла из моря русалка. Голова у неё была как у женщины, а тело рыбье. Она сказала бедняку:
– Хочешь, я сделаю так, что у тебя будет сын? Но когда он подрастёт, станет юношей, не ты, а я распоряжусь его судьбой. Согласен?
– Согласен с радостью! – закричал бедняк. Он на всё был согласен, лишь бы не погас его очаг.
Время прошло. Родила жена этого человека красивого, крепкого мальчика. Мальчик вырос, превратился в сильного юношу. Теперь он вместо отца собирал на морском берегу топливо.
Раз, когда он пришёл на берег, выплыла из глубины морская русалка.
– Пора думать о твоей судьбе, – сказала она. – Я нашла для тебя невесту. Иди по берегу вперёд. Там у высокой скалы ты встретишь свою суженую.
Послушался юноша. Пошёл, как велела русалка, и увидел, что к высокой скале подлетела белая голубка.