Пленительная роль, или капитуляция действительности

С виду все так естественно и буднично произошло , что и рассказывать особенно нечего, смотреть не на что.
Небольшой зал в одноэтажном здании беднеющей фабрики деревянных игрушек . Посредине щупленькая елочка метра три высотой. Украшения ее тяготят, чересчур крупные лампы гирлянд – обжигают . Детей мало , совсем мало, и одеты они как-то не празднично, - почти все в резиновых сапогах, в валенках с галошами.. Молчат , смотрят недоверчиво, держатся врозь.
Актриса , не в силах видеть всего этого, прикрывает дверь комнатушки , приспособленной под гримерную и говорит тихо:
- Это издевательство.
- Нет ,- возражает администратор театра, - это обстоятельства.
Просто сложились издевательски. Организация опоздала с перечислением и мы все перепланировали, а теперь деньги поступили и договор вновь в силе. Надо работать . Вот костюм, вот борода.
- А может быть обойдемся без Деда Мороза? – в пятый раз предлагает актриса, теребя рукавички Снегурочки.
Администратор отбирает у нее рукавицы и решает.
- Лучше без Снегурочки. Дед нужнее - он подарки раздает.
- Мне надоел ваш циничный юмор.
- Это не юмор. Это факт.
- А то , что я женщина, а Дед Мороз мужчина - не факт?
- Дед Мороз не мужчина, он существо бесполое, как самосвал, просто мужского рода. Грамматическое понятие…
- Так вот и изображайте сами грамматическое понятие. А я актриса и я…
- Дети уже в зале . Разве дети виноваты, что выпали из графика. Вот выйди сейчас и объяви, что на их утренник Дедов Морозов не хватило – кончились артисты мужского пола! Остались баянист, шофер и администратор ростом с гнома...
В комнатушку заглядывает местный активист, ответственный за праздник.
- Извините, - говорит он, - мы собрали всех, кого смогли. По¬ра бы начинать.
- Не густо вас, - замечает администратор.
- Вчера было много, но объявили, что отменяется все…
- Ладно, - вздыхает администратор и кивает баянисту, - Иди. Поиграй что-нибудь негромкое. Через пять минут дашь туш.
- Мне детей жалко, говорит актриса, едва выходят баянист и ответственный, а то бы я…
- Знаю, - перебивает ее администратор и протягивает ватную бороду, - Поторопитесь.
Актриса подсаживается к зеркалу. Она работала во многих спектаклях и интермедиях. Роли ей доставались большие и светлые, какие бывают только в детских театрах. Покладистая Золушка, терпеливая сестрица Алёнушка, легкомысленная Красная Шапочка – все они приютились в актрисе со своими словами, песнями, поступками и думами. Актриса затерялась среди сказочных жизней, таких реальных для нее, таких правдивых и правильных. И вот дороги лицедейства привели ее к чужой роли , к необходимости открыто лгать, прикрывшись гримом. И ватной бородой.
Звучит туш. Баянист старается во весь размах баяна. Он любит «разогревать» публику.
Актриса выходит в зал, к горстке детей, напуганных громкими звуками. На ней обвисает печально великоватая шуба Дела Мороза, вся в аляповатых снежинках из фольги, шапка - колпак оттопырена сзади свернутой в дулю косой, откровенно ватная борода с разноцветными глазками застрявших с прошлогодних праздников конфетти кажется камнем на шее. Дети смотрят на это явление с растерянностью незаконно осужденных. «Как все-таки хорошо, что их мало» - думает актриса, но чувствует , что ложь ее от этого ничуть не уменьшается.
Баянист отчаянно брызнув пальцами по пуговкам баяна обрывает свой чудо-юдо туш. И актрисе в наступившей тишине начинает чудиться эуд навозной мухи. «Вляпалась», - зло констатирует актриса и понизив голос до предела говорит заученно и тупо чужие слова:
- Сквозь заносы и метели мы спешили, мы летели…
И умолкает. Дальше по сценарию текст Снегурочки: « Как мы с дедушкой хотели в это час поздравить вас!». Снегурочки нет. Вернее, она есть, но изображает дедушку, который не может говорить от имени внучки. Актриса теряется. Сердобольный баянист быстро растягивает меха, глуша паузу мажорным перебором.
- Здравствуйте дети, - переждав баян бесхитростно говорит актриса,.
Но голос ее вдруг подскакивает вверх. И это уже не Дед мороз, это – в крайнем случае - крошка морозец, какой-то заморозок утренний.
- Сквозь морозы и метели мы спешили, мы летели, - пытается вернуться к знакомому сценарию актриса. И видит поблескивающие от влаги сапожки на припозднившемся малыше, вспоминает слякоть, царящую за окном, ощущает нежилую слежалось шубы и бороды. Ничего истинно праздничного, реально ожидаемого целый год не обнаружилось вокруг.
Баянист вновь растягивает свой безотказный инструмент, подмигивает детям, мол, здоровайтесь, братцы.
К актрисе смело подходит ответственный активист.
- Простите, - говорит он с праведной обидой в голосе, - но это нехорошо. Если мы выпали из графика, если у нас детей мало и зал неудачный, то это все равно не значит, что вам можно так бессовестно халтурить. Дети и так ничему не верят, так вот вам тетя с ватной бородой, как в анекдоте.
Актриса почти не слышит ответственного. Она неотрывно смотрит на пустеющие глазенки малышей, на каменеющие затылки ребят постарше, отвернувшихся от ее стыда, видит краем глаза угрюмых родителей томящихся в дальнем углу с охапками детских шубок и пальто. Актрисе становится невыносимо тесно и невыносимо просторно меж двух реальностей, которые ей одинаково дороги, и чтобы удержать в согласии правду жизни и правду вымысла она решает довериться им обеим. Пусть делают, что хотят, лишь бы не убивали друг друга.
-То,,что вы здесь делаете, не театральный, а настоящий обман, - продолжает акт разоблачения активист.
Но уже тает спрятанная под шапкой коса, курчавится, серебрится и врастает в щеки бывшей актрисы оживающая борода, крепнет голос, ширятся, твердеют плечи под заискрившейся вдруг изморозью шубой, несказанно множатся возможности. И ничто не может этому противиться.
- Самый настоящий обман! - повторяет ответственный.
- Все это самая настоящая правда, - говорит ему вдруг Дед Мороз
глубоким, но мягким басом, - Погляди-ка на елку.
Елка на глазах у всех вдруг пышнеет и вытягивается ввысь, гирлянда становится ей мала – рвется провод. Но лампочки не гаснут, а начинают озорно подмигивать и посвистывать, как снегири.
- Вот вам первый мой подарок, объявляет Дед Мороз, - А за окном второй!
На дворе валит обильный снег. Скользкие от влаги стекла окон начинают поспешно покрываться морозными узорами.
- А это вот, чтоб кислы рожицы немного подсластить,- спокойно продолжает Дед Мороз, - Налетай, малыши и малышки, девчонки и мальчишки!
И раздает всем, вынимая из бездонных карманов, разноцветные востроносые сосульки, пахнущие клубникой, апельсином, вишней и смородиной. После минутной растерянности начинается галдеж и оживление, восторженные «ах», чуть-чуть испуганные «ой», недоверчивые «ну-ка, нукася» и полубессознательное чье-то «мамоньки мои». А баянист – недремлющее ухо!- такое отчебучил на баяне, что за ним Шопен и Моцарт за честь сочли бы в два рояля повторить.
Один только администратор хмур и задумчив. Он помнит пункты договора и его беспокоит нехватка Снегурочки. А тут еще шофер подходит и бормочет ему прямо в ухо:
- По такому снегу можем и забуксовать...
- Сдаюсь, - решает вдруг администратор и, улыбнувшись с облегчением, тащит шофера во двор, - поможем Дедушке!
Снегурочку администратор и шофер слепили-скатали за четверть часа (никогда так не работалось!), она их расцеловала. Не то чтоб горячо и жарко, но тепло. А Дед Мороз угостил зелеными сосульками с запахом соленого огурчика.

Уважаемый читатель, мы заметили, что Вы зашли как гость. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.