Начинает сказка сказываться...

За горами, за лесами,
За широкими морями,
Против неба — на земле
Жил старик в одном селе.
У старинушки три сына:
Старший умный был детина,
Средний сын и так и сяк,
Младший вовсе был дурак.
Братья сеяли пшеницу
Да возили в град-столицу:
Знать, столица та была
Недалече от села.
Там пшеницу продавали,
Деньги счетом принимали
И с набитою сумой
Возвращалися домой.

Скоро сказка сказывается, а не скоро дело делается...

Зачинается рассказ
От Ивановых проказ,
И от сивка, и от бурка,
И от вещего каурка.
Козы на море ушли;
Горы лесом поросли;
Конь с златой узды срывался,
Прямо к солнцу поднимался;
Лес стоячий под ногой,
Сбоку облак громовой;
Ходит облак и сверкает,
Гром по небу рассыпает.
Это присказка: пожди,
Сказка будет впереди.

Доселева Макар огороды копал, а нынече Макар в воеводы попал...

Та-ра-ра-ли, та-ра-ра!
Вышли кони со двора;
Вот крестьяне их поймали
Да покрепче привязали.
Сидит ворон на дубу,
Он играет во трубу;
Как во трубушку играет,
Православных потешает:
“Эй! Послушай, люд честной!
Жили-были муж с женой;
Муж-то примется за шутки,
А жена за прибаутки,
И пойдет у них тут пир,
Что на весь крещёный мир!”
Это присказка ведется,
Сказка послее начнется.

Рано утром, весной
На редут крепостной
Раз поднялся пушкарь поседелый.
Брякнул сабли кольцом,
Дернул сивым усом
И раздул он фитиль догорелый.

Он у пушки стоит,
Он на крепость глядит
Сквозь прозрачные волны тумана…
Вот мелькнул белый плат
У высоких палат
Удальца-молодца атамана.

Царь Кучум один владеет
Всей Сибирскою землею;
Обь, Иртыш, Тобол с Вагаем
Одному ему подвластны;
Он берет со многих дани;
Сам не платит никому.
Царь Кучум, сидя в Искере,
С утра раннего до ночи
Пишет царские приказы,
Рассылает повеленья
От Урала до Алтая, —
По сибирской всей земле.
Много силы у Кучума,
Много всякого богатства:

Царь Кучум в степях горюет
О своем богатом царстве;
А в больших его палатах
Казаки сидят за чарой,
Поминают Русь святую
И московского царя.
Впереди сидит начальник
И большой их воевода,
Первый в бое и в советах,
Тот Ермак ли Тимофеич.

На другой день все казаки
До зари еще вставали,
Сабли, ружья вычищали,
Собиралися на площадь,
И в порядке — чином к чину —
Становилися в ряды.
Вот выходит воевода,
Тот Ермак ли Тимофеич
С атаманами своими;
Низко кланяется войску,
И подходит он под знамя,
И дает молитве знак.

Не в полудне, не в полночи
Крик орла в выси раздался,
А вечернею порою
Крикнул воин на бойнице,
Той бойнице ли Сузгунской,
Где синеется Иртыш.
То не пчелы вылетают
Из улья с своей царицей,
То татары выбегают
С старшиной своим отважным
На высокие на стены
Грозной крепости Сузге.

День седьмой уже проходит;
Утомилися казаки;
Утомилися татары.
"Стыд, когда, не взяв, отступим!" —
"Стыд, когда сдадим ограду!"
Вновь напор и вновь отпор.
Наконец, Гроза, с согласья
Всех десятников и старших,
Пишет грамоту и просьбу
К Ермаку такою речью:
"Две недели уж проходят,
А мы все еще не можем
Взять Сузгуна на мечи.

Снова тянется осада.
Двое суток так проходят,
А на третьи, темной ночью,
От Махметова улана
В крепость брошена с известьем
Быстропёрая стрела.
"Бог совсем татар оставил! —
Так известье начинает. —
Три дня ровно, как случилась
Сеча с русскими большая;
Нами правил брат твой храбрый,
Ими властвовал Ермак.

Ходит бедная царица
По своей опочивальне,
Руки белые ломает,
Взором сумрачным блуждает
И свою тоску-кручину
Так высказывает вслух:
"Знать, то богу так угодно,
Чтоб великое владенье
Повелителя Кучума
Уничтожилось! За что же
Нам беда пришла такая?
Чем прогневали судьбу?

"Будь здоров, наш воевода!
Милосердием господним
И казачьей нашей силой
Мы побили вновь неверных
На реке на той, Вагае,
Где течет она в Тобол.
Пишешь ты, что в том Сузгуне
Махмет-Кул сидит в ограде.

Вдруг к нему в палату входит
Старшина седой татарский
И, не кланяясь и шапки
Не снимая, атаману
Говорит такую речь:
"Слушай речь моей царицы!
Наша храбрая царица
Сдать Сузгун тебе готова,
Только если ты исполнишь
Три условия ее:
Дать нам всем, татарам, волю —
Это первое условье.

Атаман Гроза не сводит
Глаз с высокого Сузгуна:
И надежда, и сомненье
Душу воина колеблют.
Солнце клонится на запад.
Вечер… Смотрит… Спущен знак!
"О, владычица святая!
О, святой христов угодник!
Знать, казаки вам угодны,
Что желание их сердца
Вы исполнили так скоро!" —
Молвит весело Гроза.

Ночь покрыла мраком поле,
Землю тьмою обложила.
Спят казаки, спят татары.
Лишь не спит в своей светлице
Несчастливица-царица,
Одинокая Сузге.
Перед ней горит светильник
И, бросая свет дрожащий,
Освещает ту палату,
И роскошное убранство,
И блестящую одежду,
И печальную Сузге.