1 глава

Раз в пятьдесят лет.

Молоденький лаборант Калистрат работал в своей должности всего с месяц. За это время он полностью осознал, насколько удивительным является место его службы - Академия Дополнительного Праздничного образования. Ему оно казалось сказочной страной, где все время царит атмосфера торжества. Сотрудники Академии не только досконально изучали, вели учет, проводили в жизнь различные праздники, но еще и дополняли их, препарировали, перекраивали, сшивали заново, перевертывали с ног на голову и обратно, переделывали старые на современный лад, откапывали и вовсе древние, а в новых находили отзвуки далекой старины. О любом празднике здесь знали абсолютно все!
Сегодняшний день в Академии был наполнен суетой, беготней, топотом сотен ног, звоном голосов, ворчанием уборщиц, ароматами котлет и кофе из столовой, запахом полиграфической краски, шелестом рекламных проспектов и журналов регистраций. А еще - нервотрепкой, повышением уровня адреналина, сердцебиением, валериановыми каплями, скандалом и примирением, предвкушением радости и усталости. Нет, ожидали не Президента и даже не мэра города, а совершенно других гостей.
Если традиционные научные конференции проводятся раз в три-четыре года, то эта, по причине важности и особой занятости участвующих в ней персон - раз в пятьдесят лет. Поэтому-то все сотрудники АДПО - от ректора и ученого секретаря до повара и бухгалтера - за глаза называли ее коротко и ясно: "главная".
Гости проходили в просторный вестибюль, регистрировались у встречающих их дежурных преподавателей, получали программки предстоящего мероприятия с приколотыми к ним розовыми талончиками на обед. Возле стены с плакатами "Лучшие люди нашей Академии" робко вертелся Калистрат, наслышанный о том, кого встречают на "главной". Он уже выполнил данное ему задание - установить везде указатели с надписью "Актовый зал", "Гардеробная", а также "Столовая" и "Круглые столы" - и теперь, боясь быть обнаруженным раньше времени придирчивой заведующей своей кафедры, он с волнением и затаенной детской радостью наблюдал за прибытием гостей.
- Пардон, куда можно сдать верхнюю одежду? - Сурово пробасил ему в ухо тихонько подкравшийся пожилой полноватый негр.
Калистрат от неожиданности вздрогнул.
- Гардеробная направо, - пугливо промолвил юноша.
Негр кровожадно облизнулся, исподтишка осмотрелся по сторонам и вытащил из внутреннего кармана роскошной шубы... плетку с ручкой из черного дерева, инкрустированного червленым серебром.
- Часто подглядываешь? В каком классе учишься? - Негромко осведомился негр, многозначительно поигрывая раритетной плеткой и глядя прямо в глаза Калистрату.
- Школу в прошлом году закончил. Работаю лаборантом, - испуганно ответил парень, вытянувшись по стойке "смирно".
- Ах, работаешь? Жаль... а выглядишь молодо, - негр потерял к нему всякий интерес и убрал плетку обратно.
Подоспевший кудрявобородый белокожий мужчина в такой же шубе, что и негр, торопливо заулыбался Калистрату.
- Не бойтесь, гарсон, суровый Фуэтар вас не обидит! - ласково проворковал кудрявобородый, укоризненно грозя негру изящным пальчиком, - он только с виду строгий. Он, видите ли, мое альтер-эго. В психологии это называется "второе я".
- Это ты - мое альтер-эго, - злобно отозвался Фуэтар.
- Я добряк, а он, соответственно, злюка! - объяснил кудрявобородый.
- Я злюка, а он - так, размазня с повидлом, - скривил пренебрежительную гримаску Фуэтар.
Калистрат перевел дух, настолько успокоительно подействовали на него слова кудрявобородого и его семейная перепалка с темнокожим. Юноша с интересом заметил, что мужчины, видимо, были близнецами: настолько бросалось в глаза их портретное сходство. Одинаковыми были и носогубные складки, и распятые ноздри, и черные глаза, и пухлые щеки, даже форма кудрявых аккуратно подстриженных бородок! Разница лишь в цвете кожи.
- Проходите в актовый зал, милости просим, - любезно произнес Калистрат.
- Мерси, мерси, - проворковал кудрявобородый.
- Больше не проси, - в рифму ответил Фуэтар и угрюмо пнул его локтем в бок, - ишь, расквакался!
- Ты мне всю жизнь поломал! Из-за тебя в дурачках хожу. Каждому приходится доказывать, что я не такой эпатажный, как ты! А кто мне поверит, коль мы родные братья? - Прокричал кудрявобородый, жалобно "пуская петуха" на слове "братья", - отцу проще было. Не имел он брата, один работал!
Переругиваясь, добряк и злюка, словно фотография и негатив, пошли в гардеробную.
А гости неутомимо прибывали и прибывали. Калистрат во все глаза наблюдал за стоящей к нему спиной девушкой в длинном белом платье со шлейфом. На ее голове красовалась громоздкая корона из свечей. По божественно стройной фигурке было видно, что особа довольно юная, и ему жутко хотелось посмотреть на ее лицо. Наверное, оно столь же прекрасное, как и фигура! Что-то спрашивая у встречающего преподавателя, она обернулась в сторону Калистрата. Парень опечаленно сник: лицо стройной особы закрывала густая складчатая вуаль.
Прибывшие дамы разных возрастов - совсем старенькие, пожилые и молодые - прихорашивались у зеркал, мужчины поглаживали длинные бороды. Высокий норвежец в красных штанишках и красной курточке тащил огромный наглухо закрытый ящик. Но справлялся он с ним так легко, что можно было подумать - ящик ничего не весит!
Гости рассматривали указатели, установленные Калистратом, и каждый шел в своем направлении, зная, что через несколько минут все равно встретится с остальными в актовом зале.
- Бездельничаешь? - Раздался над ухом Калистрата знакомый менторский тон.
Он грустно оглянулся. Перед двухметровой, тощей и носатой Алиной Петровной он испытывал робость. Она являлась не только заведующей кафедрой, но и его непосредственной начальницей. Вообще-то она была единственной, кто препятствовал приходу на кафедру лаборанта. Предусмотрительно взвалив на себя обязанности по двум должностям, собственной и лаборантской, она несколько лет подряд получала и две зарплаты. Но так как конференций в Академии стало проводиться больше, то ректорша все же уговорила ее взять помощника.
- А кто эта, в короне из свечей? - Заискивающе спросил у Алины Петровны Калистрат.
- Санта Люсия, - ответила Алина Петровна, - шведка.
- Почему она скрывает лицо?
- Его пока у нее нет. Каждый год у нее появляется новое лицо, так как ежегодно людьми выбирается другая Санта Люсия. Таковы шведские праздничные правила. Но если ты получишь поцелуй Санта Люсии, то, считай, будешь отмечен счастьем на всю жизнь, - усмехнулась она, утратив привычную строгость, и Калистрат даже перестал ее бояться.
Какой еще поцелуй? Если у Люсии нет лица, значит, нет и губ? Нет уж, он проживет без чудовищного поцелуя какой-то непонятной шведки: безликой и безгубой! Но темпераментная дылда Алина Петровна не могла долго быть доброй и романтичной. Поэтому она свела брови к переносице, выпятила нижнюю губу и затопала ногами по полу, будто давила муравьев.
- За что ты зарплату получаешь, за пустую болтовню? - Завопила она Калистрату, - ступай в актовый зал, позаботься, чтобы все окна были плотно занавешены. Вторым номером у нас выступает норвежский ансамбль народной пляски, а танцорам вреден солнечный свет!

Уважаемый читатель, мы заметили, что Вы зашли как гость. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.