Жил-был когда-то парень, который не боялся ничего на свете. Вот и прозвали его Джованино Бесстрашный. Как-то раз, бродя по свету, зашел он на постоялый двор и попросился переночевать. У нас места нет,– говорит хозяин,– но если ты не из робкого десятка, я покажу тебе дорогу к замку.
– А чего бояться!
– Там голоса... живым оттуда никто не уходил. Я сам не раз видел, как утром к замку направляется похоронная процессия с гробом для храбреца, который отважился провести там ночь.
И знаете, что сделал Джованино?! Взял свечу, флягу вина, добрый кусок колбасы и отправился ночевать в замок.
Ровно в полночь, когда он сидел за столом и ужинал, из камина послышался голос:
– Бросить?

Захотела Метелица-Бореа выйти замуж. Полетела она к Сирокко – южному ветру – и говорит: – Дон Сирокко, не хочешь ли на мне жениться?
А Сирокко о женитьбе и не думал. Он любил вольную жизнь. То в Африку слетает, то над морем носится – на что ему жена! Поэтому он ответил: – Э, донна Бореа, когда два бедняка женятся, они богаче не становятся. У меня ничего нет, да и ты приданым не богата.
– Как это не богата! – обиделась Бореа. – У самого богатого короля нет столько золота, сколько у меня серебра.
И тут Бореа принялась дуть изо всех сил, так что у самой дух захватило. Ну, а всякому известно, что бывает, когда задует Метелица-Бореа. Дула она три дня и три ночи. Покрыла снегом холмы и долины, припорошила крыши домов и деревья. Блестят на солнце снежинки, искрится иней, словно чистое серебро.

Встретились как-то два приятеля.
Завернули в харчевню, уселись застолик и заказали по стаканувина.
– Э, – заговорил первый,-давненько мы с тобой не видались. А за это время случилось мне побывать в Неаполе. Столько я в пути всякого насмотрелся, что и удивляться перестал. А один раз всё-таки удивился. Шёл я, шёл по дороге, вдруг вижу – барабан. Огромный-преогромный! Я его едва за три дня кругом обошёл. А на барабане выстроена деревня. Когда жители этой деревни выгоняют скот на пастбище, копыта коров такую дробь выбивают, что на пятьсот миль слышно.
– Бывает, – отвечал, зевнув, второй приятель. – Кое-что и я повидал. Сам знаешь, я заправский охотник. Дичи перестрелял – и не сосчитать. А однажды случилось мне убить буйвола. Вот это был буйвол! Передние его копыта упирались в вершину одной горы, а задними он стоял на другой горе. Вместо травы этот буйвол жевал вековые деревья со всеми сучьями и корнями. . .
– Ну! – возмутился первый. – Уж это ты приврал. Не может быть такого буйвола.
– Как так не может быть! Ведь барабан, о котором ты рассказывал, как раз и сделан из шкуры этого буйвола.
Пришлось вралю прикусить язык.

Жил – был в маленьком итальянском городке Грассано... нет, не злой волшебник.
Жил в Грассано весёлый дорожный рабочий Марио Коста. Целыми днями работал он под палящим южным солнцем, прокладывая шоссейную дорогу в селение Ирсина.
А в воскресенье Марио садился на свой старый велосипед и поднимался высоко в горы.
Однажды ночь застала Марио у самой вершины горы, и он решил переночевать в маленьком гроте на берегу речушки Билиозо.
С аппетитом поужинал он краюхой домашнего хлеба, запил хлеб стаканом белого виноградного вина и сразу заснул крепким сном. Проснулся Марио оттого, что кто-то больно дёргал его за волосы. Он провёл рукой по волосам...
Никого. Вдруг прямо в ухо ему угодил маленький камешек, и Марио услышал тихий смех.

Жил на свете сапожник с большим-пребольшим горбом. Было у него семеро сыновей. Звали их Перротто, Джианотто, Ринальдотто, Эрминотто, Арриготто, Амбро-джиолотто и маленький Пеппи-но. Да ещё семеро дочерей. Звали их Нинеттаг Джилетта, Джованетта, Эрмеллинетта, Лауретта, Гелизетта и маленькая Кателлина.
Сосчитайте-ка – семь да семь, это будет четырнадцать детей. А сколько же у этих детей ног? Ух ты, целых двадцать восемь. А сколько же нужно башмаков? Думаете, двадцать восемь? Как бы не так. А самого сапожника и его жену сосчитали? На всю семью нужно тридцать два башмака. Вот сколько!
Сапожнику приходилось тачать так много башмаков для своей семьи, что едва хватало времени шить на заказ. Поэтому семья ела один день хлеб с водой, другой день – воду с хлебом.

У одной женщины была очень рослая и прожорливая дочь. Когда мать давала ей суп, она съедала тарелку за тарелкой и просила еще и еще. И мать наливала ей, наливала и приговаривала:
– Три... четыре... пять...
А когда доходило до семи, мать давала дочери крепкий подзатыльник и кричала:
– Вот тебе семь!
Однажды проходил мимо их дома богатый юноша. Он увидел в окно, как мать колотит свою дочь, приговаривая:
– Вот тебе семь, вот тебе семь!..
Понравилась ему рослая красавица. Он вошел в доми спросил:
– Семь? Чего семь?..

В Ниольских горах, где так редко выпадают дожди, где от жары камни рассыпаются в песок, а земля становится твёрдой, как камень, лепились к склонам домишки маленького селения. Крестьяне в этом селении жили бедно, хоть и работали много. Если бы они так трудились где-нибудь в долине, они, пожалуй, жили бы припеваючи. И всё-таки даже эта бесплодная земля кое-как кормила их.
Но вот настал тяжкий год в Ниольских горах. Если ча землю и падали капли влаги, то это был только пот, что стекал по лицам крестьян, измученных напрасной работой. А дождя за всё лето так и не было. В селении начался голод. Больше всех голодал старый крестьянин, у которого было двенадцать сыновей и ни одного мешка муки в запасе. Однажды он сказал:
– Горько мне с вами расставаться, дети, но ещё горше видеть, как вы голодаете. Идите искать себе счастья в других краях.
– Хорошо, – ответили одиннадцать сыновей, – только пусть младший брат, Франческо, остаётся с тобой. У нас_ сильные ноги, пойдём мы быстро, где ему, хромому, угнаться за нами.

Жил некогда молодой принц, у которого казна была неисчерпаема, как море. И затеял он выстроить себе дворец – как раз напротив дворца самого короля, но только еще красивее. Когда дворец был готов, принц приказал высечь на воротах надпись: «Деньги делают все».
Как-то раз король гулял, и эта надпись попалась ему на глаза. Король приказал немедленно позвать к себе принца; тот недавно поселился в городе и еще не был представлен ко двору.
– Поздравляю! – сказал ему король.– Дворец, который ты построил,– настоящее чудо. В сравнении с ним мой кажется хижиной! Поздравляю!.. Однако скажи, это ты приказал сделать надпись: «Деньги делают все»?
Юноша начал понимать, куда завело его тщеславие.

Настала ночь бродячего торговца в пути. Вот он и свернул в деревенскую тратторию. Торговец поставил в угол короб, в котором носил товары, и попросил хозяйку приготовить ужин.
Хозяйка отправилась в кухню, чтобы зажарить яичницу со свининой. Разжигает хворост в очаге, а сама думает: «Хотела бы я знать, что у постояльца в коробе».
Жарит яичницу, а про себя приговаривает: «Короб-то, видно, полон всякой всячиной. Когда его торговец в угол ставил; пол так и задрожал».
Подаёт хозяйка сковородку постояльцу, а сама на короб косится. "Какой кому прок от этого короба! Одна хозяйка ленточку купит, другая – пряжку. . . Весь товар и разойдётся по мелочам. А если бы всё это да в одни руки. . . В мои, например!"Тем временем постоялец съел яичницу, вытер сковороду коркой хлеба и задремал тут же на скамье.

Жили когда-то семь сестер, семь королевских дочерей. Росли сестры во дворце, не зная заботы и горя. Недаром говорит пословица: богатому да счастливому и свеча, как солнце, светит.
Но едва старшей дочери исполнился двадцать один год, а младшей, Сантине, пошёл пятнадцатый, счастье покинуло королевскую семью. На королевство напало вражеское войско. Король потерял свою армию, потом свой трон, а потом и самого его взяли в плен. А королеве с семью дочерьми пришлось бежать в чужое королевство и укрыться в глухом лесу, в тёмной хижине, в которой когда-то жил угольщик.
Теперь королевская семья узнала вторую половину пословицы - бедному да несчастному и солнце, как сальная свечка, чадит. Вместо мягких Пуховиков и атласных одеял у них были голые доски, чуть прикрытые сухой травой. Вместо золотых и серебряных блюд - одна глиняная миска и восемь деревянных ложек. А в миске что? Иногда похлёбка из грифов, а иногда и вовсе ничего. Так вот и жили.

Случилось это лет сто тому назад,, уж никак не меньше.
Шёл по дороге из Поло в Попильяно благородный кавальере. Звали его Кортезе. Почему шёл? Да очень просто – кони у него не было. На голове у кавальере шляпа с пером, на ногах туфли с пряжками, на плечах бархатный камзол, а в кармане камзола – ни одного сольдо. Со знатными господами это частенько бывает. Однако не только в кармане у Кортезе было пусто, пусто было у него и в животе. До того пусто, что он, пожалуй, съел бы печёный камень.
То-то он обрадовался, когда увидел при дороге харчевню.
– Пербакко! Неплохо бы тут перекусить, – сказал он сам себе и открыл дверь харчевни.
Хозяин бросился знатному гостю навстречу, усадил его на лучшее место и принялся подавать одно блюдо за другим: спагетти – длинные тонкие макароны, голубей в соусе, жареного поросёнка, бутылку белого вина и бутылку красного вина.
Съев всё это, Кортезе закинул ногу на ногу, открыл табакерку и, сделав добрую понюшку, громко позвал хозяина.