В которой выясняется, кто стащил пирожки.

Когда Алиса с Грифоном прибежали. Король и Королева уже сидели на троне, а кругом собралась огромная толпа: пичужки, зверюшки всех пород, не говоря уже о картах всех мастей. Перед судейским троном стоял в цепях под охраной двух солдат – один справа, другой – слева – Червонный Валет.
По правую руку от Короля находился Белый Кролик, с трубой в одной лапке и пергаментным свитком в другой.
А в самом центре судебного зала стоял стол, а на нем красовалось большое блюдо с пирожками, н вид у них был такой аппетитный, что у Алисы прямо слюнки потекли. «Хорошо бы, суд уже кончился и позвали к столу!» – подумала она.
Но так как, судя по всему, до этого было еще далеко, она, чтобы скоротать время, стала рассматривать все окружающее. Хотя Алиса раньше никогда не бывала в суде, она устала про суд в книжках, и ей было очень приятно отметить, что она знает, как тут все – или почти все – называется.
«Вот это судья, – сказала она про себя. – Кто в большом парике, тот и судья».
Судьей, кстати, был сам Король, и так как на парик ему пришлось надеть корону, он очень стеснялся – такой наряд был ему явно не к лицу.
«А вот эти двенадцать тварюшек (она не могла найти другого слова – ведь там были и птички и зверьки) – это, наверное, пристяжные… нет, присяжные!»
Алиса не без гордости раза два-три повторила это слово. «Вряд ли много найдется девочек в моем возрасте, а то и старше, – подумала она, – которые слыхали такое слово и знают, что оно значит».
Пожалуй, она была права, хотя слово «заседатели» было бы ничуть не хуже. Присяжные сидели на большой скамье, стоявшей на возвышении («Это скамья присяжных. В скамейке то все и дело, кто на нее присел, тот и присяжный», – подумала Алиса). У всех у них были грифельные доски, и все они что-то деловито записывали.
– Что это они? – шепнула Алиса Грифону. – Записывать-то нечего, суд еще не начался!
– Они записывают свои имена, – тоже шепотом ответил Грифон, – боятся забыть, как их зовут, пока процесс кончится.
– Вот дураки-то! – начала было Алиса громко выражать свое возмущение, но тут же осеклась – Белый Кролик закричал:
– Соблюдать тишину в зале заседания!
А Король надел очки и обвел зал настороженным взглядом, разыскивая нарушителя тишины.
Присяжные (Алиса прекрасно это видела) принялись записывать на своих досках: «Вот дураки-то»; она даже заметила, что один из них не знал, как пишется слово «дураки», и попросил соседа подсказать.
«Да уж, они там напишут, – подумала Алиса, – могу себе представить!»
На беду, у кого-то из присяжных грифель все время отчаянно скрипел. Алиса, понятно, не могла этого вынести; она вскочила, незаметно подобралась к присяжному сзади и, улучив момент, выхватила у него грифель. Проделала она это так ловко и быстро, что бедняга присяжный (это был как раз Тритон Билль) даже не понял, что произошло. Он долго искал свой грифель, но так и не нашел и в конце концов решил писать просто пальцем.
Правда, пользы от этого было не особенно много, так как палец не оставлял на доске никаких следов.
– Глашатай! Огласи обвинительное заключение! – произнес Король.
Белый Кролик выступил вперед, трижды протрубил в свою трубу, развернул пергаментный свиток и торжественно начал читать:

Эне, йене, рес –
Квинтер, финтер, жес!
Эне, йене, раба –
Квинтер, финтер, жаба!
Все пришли к Червонной Даме
Выпить чаю с пирожками.
Пирожков у Дамы нет:
Пирожки стащил Валет!

– Удаляйтесь на совещание! – приказал Король присяжным.
– Что вы, рано, рано! – поспешно вмешался Кролик. – У нас еще целая куча работы!
– Ну что ж, куча так куча, – уныло сказал Король. – Вызвать первого свидетеля!
Белый Кролик вновь трижды протрубил в трубу и провозгласил:
– Вызывается первый свидетель!
Первый свидетель оказался Шляпой. Он явился с чашкой чаю в одной руке и бутербродом в другой.
– Прошу прощения, ваше величество, что я все это прихватил с собой, – сказал он, – но, когда за мной пришли, я еще не кончил пить чай-с.
– Надо было кончить! – сказал Король. – Ты когда начал?
Шляпа оглянулся на Очумелого Зайца (тот, под руку с Соней, тоже притащился за ним в суд).
– Кажется, четырнадцатого марта-с. Вроде так-с – сказал он.
– Пятнадцатого, – сказал Заяц.
– Шешнадцатого, – сказала Соня.
– Запишите это, – повелел Король присяжным, и они старательно записали все три даты на своих досках, потом сложили все числа, а сумму разделили между собой.
Тут Король спохватился.
– Сними свою шляпу, – приказал он Шляпе.
– Она не моя-с! – ответил Шляпа.
– Краденая! – закричал Король, повернувшись к присяжным, которые немедленно принялись записывать и это.
– Я их ношу на продажу-с, – объяснил Шляпа. – А сам я их не ношу-с! Я шляпный мастер!
Тут Королева надела очки и пристально посмотрела на Шляпу, который под ее взглядом побледнел и стал корчиться, как жук на булавке.
– Свидетель, давайте показания, – сказал Король, – и не волнуйтесь, не то я велю казнить вас на месте.
Но, кажется, слова Короля не очень помогли бедному Шляпе справиться с волнением: он продолжал переминаться с ноги на ногу); опасливо поглядывая на Королеву, и с перепугу откусил даже порядочный кусок чашки вместо бутерброда.
Как раз в эту минуту Алиса почувствовала, что в ней происходит что-то странное. Сперва она никак не могла понять, в чем дело, но в конце концов догадалась: она опять начала расти! Она было хотела встать и уйти из зала, но потом передумала и решила остаться, пока сможет тут помещаться.
– Перестань меня давить! – сказала ей Соня (они сидели рядом). – Мне дышать нечем.
– Не могу перестать! – виновато сказала Алиса. – Я расту!
– Не имеешь права тут расти! – сказала Соня.
– Что за глупости, – сказала Алиса уже не так виновато. – Ты ведь тоже растешь!
– Мало ли что! Я расту как все, прилично, – сказала Соня. – А ты безобразничаешь!
Она встала с очень обиженным видом и ушла в самый дальний конец зала. Королева все это время не сводила сурового взгляда со Шляпы, и как раз, когда Соня пересаживалась, она сказала кому-то из судейских чинов:
– Принесите-ка мне программу последнего концерта!
При этих словах злосчастный Шляпа так затрясся, что ботинки сами собой слетели у него с ног.
– Свидетель, давайте показания! – повторил Король гневно. – Иначе я велю вас казнить, можете не волноваться!
– Я человек маленький, ваше величество, – начал Шляпа. Голос его дрожал и прерывался. – И не успел я сесть попить чайку, а масло – оно кусается, да и хлеб тоже, опять же крокодильчики, качая…
– Что качая? – с изумлением спросил Король.
– Начинается с чая, – сказал Шляпа. – Опять же…
– «Качая» кончается с «чая», а не начинается! – возмутился Король. – Вы меня за дурака принимаете?! Продолжайте!
– Я человек маленький, – продолжал Шляпа, – и потом все стало качаться, а Очумелый Заяц и говорит-с…
– Не было этого! – немедленно перебил Заяц.
– Было-с, – сказал Шляпа.
– Отказываюсь! – сказал Заяц.
– Он отказывается от своих слов, – сказал Король. – Оставь его в покое и иди дальше.
– Ну, во всяком случае. Соня и говорит-с… – Тут Шляпа тревожно оглянулся на Соню: не будет ли она отказываться от своих слов, но Соня ни от чего не отказывалась – она спала как убитая.
– Дальше? Дальше, – продолжал Шляпа, – намазал я себе бутерброд-с…
– А что же Соня сказала? – спросил кто-то из присяжных.
– Того не упомню-с! – сказал Шляпа.
– Обязаны упоминать, – заметил Король, – иначе будете казнены!
Бедняга свидетель выронил чашку, бутерброд и сам упал – упал на колени.
– Я человек маленький, ваше величество-с, – опять начал он.
– Сам вижу, что не великий… не великий мастер говорить! – сказал Король.
Тут какая-то Морская Свинка зааплодировала и была немедленно выдворена судейскими чинами.
(Так как не все знают это слово, я вам расскажу, что оно значит. У них был большой брезентовый мешок. Они сунули туда Свинку вниз головой, на веревке опустили мешок за окно, немного подергали веревку, и Морская Свинка весело выскочила во двор.) «Очень хорошо, что я увидела, как это делается, – подумала Алиса, – а то в газетах часто пишут: „выдворили из пределов“, а я до сих пор не понимала, что это значит!»
– Свидетель, – строго сказал Король, – если вы на этом закончили показания, можете сесть!
– Спасибо, мы постоим, – сказал Шляпа. – За что же это меня сажать? Я не виноват-с.
– Не хотите сидеть, можете прилечь! – сказал Король.
Тут вторая Морская Свинка зааплодировала и тоже была выдворена. «Ура, больше ни одной не осталось! Без морских свинок дело пойдет веселей!» – подумала Алиса.
– Я бы лучше пошел попил чайку-с, – сказал Шляпа, с опаской глядя на Королеву, все еще читавшую программу концерта.
– Можете идти! – сказал Король, и Шляпа кинулся прочь со всех ног, забыв даже надеть свои ботинки.
– А попутно отрубить ему голову! – распорядилась Королева, но Шляпы уже и след простыл, так что выполнить ее приказание было затруднительно.
– Вызвать следующего свидетеля! – сказал Король. Следующий свидетель оказался свидетельницей – это была Повариха Герцогини. Она не выпускала из рук огромной перечницы, и об ее приближении Алиса догадалась задолго до того, как Повариха вошла в зал, – так дружно принялись чихать все, кто сидел у входа.
– Давайте показания, – сказал Король.
– Не-а! – сказала Повариха.
Король растерянно поглядел на Белого Кролика, и тот, понизив голос, сказал:
– Надо подвергнуть ее допросу с пристрастием, ваше величество.
– Ну что ж, надо так надо, – сказал Король без особого энтузиазма. Он скрестил руки на груди, так страшно нахмурился, что глаза его превратились в черточки, и сказал СТРАШНЫМ ЗАГРОБНЫМ ГОЛОСОМ:
– Из чего делают пирожки?
– Все больше из перца, – сказала Повариха.
– Из мар-ма-ла-да, – произнес чей-то сонный голос.
– На цепь эту Соню! Придушить эту Соню! Отрубить Соне голову! Выдворить Соню! Ущипнуть ее! Оторвать ей хвост! – заверещала Королева.
Несколько минут в судебном зале царила ужасная суматоха – все пытались поймать и выдворить Соню. А когда кутерьма кончилась, Повариха уже исчезла.
– И слава богу, – сказал Король, вздохнув с большим облегчением. Он вполголоса добавил, обернувшись к Королеве: – Я тебя очень прошу, дорогая, следующего свидетеля допрашивай с пристрастием ты! У меня вся кожа на лице заболела!
Алиса с любопытством следила, как Белый Кролик копается в своих бумажках, – ей было очень интересно, кого же еще могут вызвать свидетелем. «Пока что у них никаких улик нет», – думала она.
Представьте же себе, как она удивилась, когда Белый Кролик во весь свой пискливый голосишко возгласил:
– Алиса!

Уважаемый читатель, мы заметили, что Вы зашли как гость. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.