В некотором царстве, некотором государстве жила-была одна единственная Точка и точка! Нет, не совсем так… Это Она думала о себе, как о единственной Точке мира, которая свободно могла путешествовать без всяких приключений, то есть, без впечатлений от окружающего, поскольку его вообще не было. Точка жила сама по себе самодостаточно и самопроизвольно двигалась известным ей образом во Времени. И эта известность совсем не занимала ее. Вопрос был лишь в том, как и почему она вдруг начала ощущать себя Точкой? Вот этого момента она и не помнила, но раз уж думала о чем-то, а думала всегда только о себе, то значит, она жила и была.

В некотором царстве, некотором государстве жили-были Любовь да Радость. Жили счастливо, в согласии, находя всюду повод, как для радости, так и для любви. Невыразимая в словах Тайна их скрывалась от любопытных в древних Сказках! Любовь проявлялась Радостью, и Радость в Любви проявляла себя. Каждый день в царстве происходили восхитительные, неповторимые творческие открытия и события, о которых можно сказать лишь одно – Это Удивительно! Царство называлось Ра-Сея.
Случилось так, что в соседнем царстве, где был недостаток Радости и Любви, и потому называлось царство Дольным, царь позавидовал на счастье соседа и решил раздобыть его себе. Думал он, думал, как переманить к себе недостающие Радость и Любовь, как из Дольного сделаться Целым, Радость сеющим, и придумал.

Однажды Цель, обратившись к Смыслу, сказала:
- Я всегда знаю себя, и это является для человека главной опорой его жизни. А вот ты, Смысл, вечно ускользаешь из поля зрения, ведешь себя как-то странно: то есть, то мгновенно и нет тебя. Даже трудно выразить в словах твое поведение.
Смысл слушал эти слова спокойно и без каких-либо эмоций, не возражая, но и не соглашаясь. Тогда Цель продолжила свое выступление, точнее, наступление:
- Я, как ты видишь, представляю для устремленного человека не просто опору жизни, но и стимул любого действия. Уж если многие люди жертвуют ради меня даже свои жизни, то это подтверждает мою ценность для них.

Жили-были три брата. Звали их Монолог, Диалог и Трибун.
Это были не настоящие имена, но братья привыкли к ним как к собственным.
Монолог любил детей и дружил с ними, Диалог любил и молодежь и взрослых, и седых стариков, поучая их своей диалектикой, а Трибун любил глубину мысли и братьев, уЖили-были три брата. Звали их Монолог, Диалог и Трибун.
Это были не настоящие имена, но братья привыкли к ним как к собственным.
Монолог любил детей и дружил с ними, Диалог любил и молодежь и взрослых, и седых стариков, поучая их своей диалектикой, а Трибун любил глубину мысли и братьев, убеждая их, что он старший и его необходимо слушаться. Так и жили братья, не тужили. В трудных ситуациях всегда слушали Трибуна, а он не подводил. Но случилось так, что мимо их дома проходила красивая девушка. Все три брата загляделись на ее красоту и начали с ней заговаривать. Монолог стал рассказывать интересные сказки о себе, Диалог начал представлять ей целый спектакль, а Трибун прервал братьев и обратился к девушке уже как жених:
- Прекрасная незнакомка, разреши поприветствовать тебя в нашем доме. Не слушай болтовню моих младших братьев, а зайди в гости и угостись луговым чаем с брусничным вареньем.беждая их, что он старший и его необходимо слушаться. Так и жили братья, не тужили.

Однажды Ум, неутомимо деятельный и целенаправленный, обратил свой исследовательский взор на самого себя. Он рассуждал примерно так:
- Я свободен, творчески активен, достигаю практически любой поставленной перед собой цели, меня любят и боги, и люди, и природа! Я неявен, но присутствую везде и всегда! Я, наверное, самый старший Бог – Творец, я - единая сущность веков и миров.
В этот самый сладостный в его рассуждениях момент времени он услышал чей-то глупый смех… О, это была женщина, и звали ее Глупость, иначе любой бы другой на ее месте осознал значимость момента и присутствие Бога. Эта встреча не была предусмотрена Умом, он от неожиданности отвлекся от своих глубоких размышлений и обратил свой укоряющий взгляд на Глупость. Странное ощущение испытал Ум: интерес, неловкость, раздражение и… незнание. Да, он не знал сути этой глупой женщины, отвлекшей его от созерцания самого себя. Немного успокоившись от невольного раздражения, он стал разглядывать незнакомку, выглядевшую одновременно и привлекательно и отталкивающе.